как будто решившись на что-то, снова наполнил рюмки и пересел в кресло, стоящее у журнального столика.
Офицер молча последовал его примеру. За долгие годы своей дружбы, несмотря на разницу в возрасте и званиях, они научились хорошо понимать друг друга. Иногда и без слов.
– Есть у меня одна проблема... – словно собравшись с духом, начал после паузы генерал, поставив на столик так и не пригубленную рюмку...
Многое знали эти солдаты один о другом. В свое время они прошли огонь и воду. Вместе, как говорится, пуд соли съели, однако то, что услышал Андрей от Владимира Михайловича в следующие минуты, было для него полной неожиданностью.
Оказалось, что в начале семидесятых, когда его старший друг еще носил погоны с маленькими звездочками, он был по уши влюблен в девушку, готов был предложить ей руку и сердце. Ангельски красивое юное создание имело только один, но очень существенный по тем временам «недостаток». И обозначен он был в пятой графе ее анкеты.
Правда, выяснилось это только в тот момент, когда потенциальный зять был приглашен в дом родителей невесты для знакомства. Дело в том, что в молодости еврейки часто бывают не очень похожими на типичных представительниц своей нации. Характерные черты у них проявляются лишь с возрастом.
Самому Владимиру тогда была совершенно безразлична национальность его избранницы, однако в советской стране в те годы махровым цветом расцвел негласный антисемитизм. Знающие люди намекнули молодому офицеру, что после такой свадьбы он может навсегда забыть о своей служебной карьере, потому что родители Эсфири давно подали документы на выезд. А таких, как они, тогда называли не иначе как изменниками Родины. «Изменники», правда, сами разъяснили жениху все проблемы, связанные с их шатким положением, но и словом не обмолвились, что его молодая избранница, их дочь, ждет ребенка.
Разрешение на выезд в Израиль семья Эси неожиданно получила раньше, чем ожидалось. А по закону самой гуманной в мире страны отъезжающие должны были распродать свой нехитрый скарб и успеть покинуть ее пределы в месячный срок. Как на грех, случилось это именно в то время, когда будущего генерала отправили на три месяца в далекий Уссурийский край на учения...
Только через несколько лет с какой-то немыслимой оказией из Израиля пришла первая и, как позже оказалось, единственная весточка. Из коротенькой записки на обороте фотографии офицер узнал, что в далекой Хайфе у него растет дочь.
В этом месте генерал прервал свой рассказ и, достав из кармана кителя тот самый снимок, положил его на полированную поверхность столика.
– Пойми, Андрей, с того времени я потерял покой. Попытки разыскать их ни к чему не привели. Больше всего бесило, – продолжал свою исповедь собеседник, – собственное бессилие. После того как рухнул «железный занавес», я два раза срывался в Израиль, однако оба раза вернулся несолоно хлебавши. Ездил, естественно, по туристическим путевкам. Времени было в обрез, а в Хайфу, представь себе, даже попасть не удалось. Видишь ли, по мнению представителя туристического агентства,
