религиозное посвящение различным психологическим фигурам и образам, а не интеграцию прозрений, полученных из психологических (душевных) переживаний, в какую-то одну личность (Христос, Будда, Магомет).
«После такого исторического признания – образ как предок – важно пережить то требование, которое предъявляют ко мне образы. В деятельности воображения это составляет моральный момент. По существу воображаемая мораль не заключается ни в моем суждении о том, являются даймоны дурными или добрыми, ни в применении воображения (каким образом я претворяю в реальные поступки то, что я открыл для себя с помощью образов). Напротив, мораль заключается в религиозном понимании образов как сил, имеющих свои притязания» (Хиллман, 1997а, с. 74–75).
Фокус созидания души в архетипической психологии заключается, на самом деле, в становлении (дифференциации) и развитии внутренней множественности. Различные внутренние личности (субличности – маленький народец) проходят стадии своего углубления, развития и индивидуации внутри имагинального пространства.
Скажем, в отношении нарциссизма нельзя сказать, что мы имеем дело с буквальным «возрастанием». Решение проблемы (если, конечно, мы имеем дело с проблемой) нарциссизма заключается в том, чтобы дать самому мифу «прорасти», стать максимально осознанным нарциссической личностью, осознанным настолько, чтобы появился бутон, указывающий на личностное цветение сквозь нарциссизм. Генри Корбин по этому случаю говорил, что «это не твоя индивидуация, это индивидуация ангельская, которая и является твоей задачей».
И здесь возникает дилемма. Если душа изначальна и Эго релятивизировано до одного голоса среди прочих во внутренней множественности, то Эго все равно остается частью души. Как тогда может осуществляться работа воображения, которая не способствует созиданию души? Если Эго рассматривается не как техническое слово, а как символ части души, которая иногда говорит настолько громко и действует с целью подавления внутренней множественности, а также и как символ для ее объединения, необходимый, когда внутреннее многоголосие приводит в замешательство, тогда ясно, что воображение может быть использовано на службе у Эго.
Такое использование воображения не может рассматриваться как созидающее душу. Душесозидающее воображение может рассматриваться в качестве психологического утверждающего поступка или действия, стоящего на стороне неуслышанных голосов психического «множества», голосов других представителей «маленького народца».
Представляется, что термин душа весьма значим и вносит полезное различение в психологии. Он выделяет аспект реальности, который отчетливо отличается от реальности физической и понятийной и должен поэтому рассматриваться как обладающий уникальной специфичностью и не может автоматически быть отождествлен с двумя другими точками зрения.
