вдруг поражает, что он не принял участия в судьбе Яны. Не пошёл в дом за женой. Не сделал хотя бы вид, что ему небезразлично. Он вообще хотя бы подходил к нам, пока мы пытались поставить Яну на ноги? Кажется, нет.
Я чувствую возмущение от такого равнодушия. И раздражение о того, что лично мне не хочется идти в дом, но вроде как нужно попросить разрешения, чтобы остаться. Он-то уже всем видом даёт понять, что будет здесь. И получается, что я напрашиваюсь, и мне придётся самой проявлять инициативу в беседе.
Ладно. Что лучшее из двух зол: пытаться помочь Яне проблеваться, или остаться здесь, у тлеющего костра, посмотреть на затихающее пламя… Ну, в крайнем случае, он неохотно будет отвечать на мои вопросы, разговор быстро сойдёт на нет, и между нами повиснет вечная пауза.
Я беру стул, ставлю его напротив Ильи, по другую сторону от мангала, и решительно заявляю:
– Я побуду здесь.
Он молча кивает, не отрываясь от костра. Вид у него очень задумчивый. Мда, это буде сложнее, чем я думала.
Он берёт в руки железную кочергу и тянется к тлеющему костру – я про себя отмечаю, что кочерга украшена красивыми витиеватыми узорами, и место её скорее у добротного камина, нежели рядом с мангалом. Он помешивает угли, они трещат и выпускают искры. Я невольно слежу взглядом за его длинными тонкими пальцами.
О чём мы будем говорить? О погоде и пробках? Я судорожно пытаюсь вспомнить, что знаю о нём. Честно говоря, Мариш очень много о нём рассказывала. Она часто приходит ко мне в гости по выходным, поскольку её мама живёт в соседнем подъезде. Илья обычно приезжает за ней вечером, и ждёт у подъезда. Он звонит ей по телефону, и я слышу его голос в трубке – размеренный и вежливый. Пожалуй, за всё время их 3-х летнего брака я видела его не больше пяти-шести раз, и то мельком. Господи, да мы не разговаривали никогда толком… И о чём мне его спросить? Что я про него помню? Что он не любит детей. Мда. Что он читает Чейза!
– Ты тоже любишь детективы? – спрашиваю я.
– …да, – неуверенно протягивает он. Как будто я застала его врасплох вопросом. Я была права, он хотел побыть в гордом одиночестве, а тут я напросилась в компаньонки, да ещё и разговариваю.
– Читать или смотреть?
– Я люблю Чейза, и Дойля. Мне нравятся детективные сериалы в том числе, если ты к этому клонишь. И, конечно, динамика в них необходима. Но остросюжетность можно создать через непредсказуемых персонажей, долгую интеллектуальную работу следователя и его внезапное озарение на основе малозначительной, казалось бы, детали… это захватывает дух больше, чем беготня с пистолетами, как ты выразилась, – он внимательно смотрит на меня. Уже сумеречно, и я плохо вижу его.
Илья встаёт, заходит в беседку, щёлкает выключателем, на мангал и наши посадочные места падает полоска жёлтого света. Спасибо, так гораздо лучше. Он возвращается, и я продолжаю диалог:
– Поэтому мне нравятся скандинавские
