облако. Мальчишки (одному лет восемь, другой чуть постарше) чумазые, деловые, воюют с большим ковром, с паласом. Видимо, они поначалу принялись выбивать его прямо на площадке. Или только поворошили, подтаскивая к лифту? Так или иначе, породив пылевое облако и обильно покрыв пол перед лифтом сыпучим мусором, они поняли, что лучше перенести свою работу на улицу.
Вот такое зрелище. Облако пыли и две хлопочущие в нём оживлённые фигурки. Они чуть было не ринулись со своим паласом в наш переполненный лифт. Но двери сомкнулись, и все с облегчением вздохнули – опасность пыльного вторжения миновала. В каждом из пассажиров (это было заметно) клокотало возмущение непорядком.
Во мне тоже булькнуло это привычное взрослое возмущение. Потом я развеселился. Господи, молодцы-то какие ребята! Сами такое дело делают. Сами и по-своему. А что немного неуклюже, так без этого не научишься. Потом я задумался. Как бы я вёл себя, будь это мои дети? Отругал бы? Похвалил бы? Или принялся бы занудно объяснять, что пылить в доме не надо?
Другой мир
Наконец-то мы выбрались на прогулку вниз, на землю. Ты, я и наша малышка. Хорошо ей парить в коляске на лоджии тринадцатого этажа, где воздух почище, куда проще её собрать, но теперь пришла весна. Пришёл май. Пришло время знакомиться с остальным миром.
Мы с тобой идём, хмельные от счастья, а девочка наша хмелеет от новых впечатлений. Как ей там видится мир – из коляски? Нам прежде всего видна земля. Ей, лежащей на спинке, прежде всего – небо. Облака. Кроны деревьев… И мы с тобой запрокидываем лица, стараясь взглянуть по-другому.
Подвозим её в низким ветвям, даём пощупать, понюхать, чуть ли не пожевать (нет-нет, на это пока у нас нервов не хватает). В серых бездонных глазищах отражаются дерева, облака, мы с тобой, любимая. Но постепенно взгляд, переполненный новым, устаёт. И вот уже ангел наш спит, а мы колесим по зелёным дворам, присматривая новые маршруты.
На следующий день я привычно торопился на молочную кухню. И вдруг заметил, что всё вокруг по-другому. Вот под этим деревом мы стояли, склонив зелёную ветку к коляске. Здесь мы нюхали розовые цветы рано вспыхнувшего шиповника. Там, в защищённом от ветра местечке, немного переоделись. Вот здесь… Вон там… Теперь ходить по другому миру.
У демократических листовок
У лесенки, выходящей между двух корпусов магазина «Ленинград», наклеены листовки. Листовками служат ксерокопированные статьи из газет: интервью с отставным кагэбэшным генералом Калугиным, ответ анонимных деятелей КГБ, выступление генерала Макашова на учредительном съезде КП РСФСР. И призыв на демократический митинг у входа в Парк культуры.
Стоим несколько человек, читаем. Все молчат. Наконец одну женщину прорывает:
– Фашисты они все! И партия, и КГБ! Настоящие фашисты!..
Остальные молчат. И я молчу. Что говорить? Но ощущение у меня – маслом по сердцу. Того гляди, и валаамовы ослицы заговорят. Но и прохиндеи ещё очень крепко держатся. Голосом их не прогонишь.
И всё же,
