произошло сильное расширение европейских границ. В состав Европы вошли 10 новых стран. Многие из них вышли прямо из советского опыта. Они вошли в Европу в определенном смысле не под эгидой Европы, а под эгидой Америки, особенно это касается трех балтийских государств, Польши. Не случайно Америка настаивала, чтобы эти страны немедленно были включены в НАТО. И они действительно немедленно вошли в НАТО. Почему? Потому что НАТО живет под эгидой Америки. И Америка таким образом диктовала курс. Скажем откровенно: Америка завоевала руководящие слои этих государств, она управляла ими. И когда они вошли в состав Европы, они взяли с собой в багаже все американские идеи. Я по опыту работы в Европарламенте могу сказать: депутаты, которые представляют эти страны, имеют иное представление о Европе, нежели мы. В итоге Евросоюз очень сильно ослабел.
– Каковы шансы Сильвио Берлускони остаться у власти?
– Остаться у власти Берлускони сейчас очень сложно, невероятно сложно. Он уже исчерпал себя, и это видно: он сильно проиграл региональные выборы и находится в нелегком положении, тем не менее, здесь не все так явно. Итальянские оппозиционные силы совершенно не подготовлены. У них нет идеи. И самый серьезный риск, который мне видится, это то, что через год на выборах Берлускони потерпит поражение, но на его месте будет берлусконизм без Берлускони, чего я опасаюсь, поскольку Берлускони – явный противник для всех, население его не любит. Но когда придут к власти бывшие коммунисты, левые демократы – у них же нет другого видения ситуации. Мне кажется, они ничего пока не могут предложить.
Важно смотреть на ситуацию открытыми глазами. Сапатеро в Испании тоже социалист. Но Сапатеро сразу, с самого начала стал демонстрировать, что он может отстоять свои идеи, даже когда Америка очень сильно давит на него. Он принял решение после победы на выборах вывести своих солдат из Ирака. А в Италии коалиция левых сил не обещает, что после победы выведет войска. Вот в чем разница.
Они связаны между собой, они все принадлежат к одной партии – партии олигархии. Они создали мажоритарную бипартийную систему, когда между левыми и правыми больше сходства, чем разницы. Так пока не везде: во Франции еще не видно этой тенденции, в Германии тоже нет, там сохранилась традиция значительного различия между двумя партиями, в Великобритании сходная ситуация. Но вот в Италии эта тенденция явно видна, в Америке тоже, где разделение на две партии производит одновременно сближение двух монументальных сил. Сближение к центру, все кошки – серые. Не видно никакой разницы.
Все в этой ситуации зависит от народов: захотят ли они, смогут ли сохранить свою власть или уже готовы делегировать ее олигархии: правой или левой – не важно. В Италии такая опасная тенденция налицо, и я смотрю на это не без волнения. Кризис демократии на Западе сейчас очень силен. И особенно в Америке – самом первом в историческом смысле демократическом государстве, которое теряет все характеристики реальной демократии.
