посещены, экскурсии предприняты, скудные островные достопримечательности осмотрены. И вот в один прекрасный вечер оказывается – всем лень. Куда-то идти, что-то делать. Тут, кстати, если отель соответствует, вдруг обнаруживается непаханное поле, полное надменных иностранцев, которых есть чем изумлять. Тем более, что в большинстве своем эти иностранцы каждый день попадаются вам на пляже, и за завтраком, и вообще в местах общего дневного пользования. Тогда однажды вечером женщины надевают самые красивые и неудобные вечерние платья, потому что идти не далеко, ну и мужчины не отстают – кто добровольно, а кто и принудительно. И все отправляются себя показать. Надо сказать, наш «Савой» очень даже подходящее для этого место. Хоть контингент тут в основном, мягко сказать, что пожилой, зато весь в золоте, бриллиантах и прочих атрибутах богатой пенсионерской жизни. А вот это-то и есть особенный жупел для нашего русского брата, когда за столом уже сижено долго и норма уже выпита. Как раз в такой момент и начинает хотеться большего, появляется бравада и желание поразить и изумить, пусть чем-то неразумным и пустяковым. Обычно тем, как здорово мы все умеем пить и при этом веселиться. Непонятно только, зачем поражать этим англичан, которые пьют, пожалуй что, похлеще нашего и тоже крепкие напитки. Но вот хочется. И мы в тот вечер принялись поражать. Хорошей водки после шампанского и вин в отеле не нашлось, видимо, спрос не тот. Зато имелось превосходное виски многолетней выдержки.
Разошлись мы, естественным образом, поздно. Юрася даже не разошелся, а был отведен под руки в номер. Олеську тоже почти что несли, графопостроители довели ее до бесчувственного состояния. И может, поэтому, из-за пьяной подруги, Ника вышел к пляжу подышать свежим воздухом.
Как я и говорил вам ранее, отель наш имеет только одну, лицевую сторону. А сзади – монолитная скала, на которую и опирается все его изящно гнущееся вдоль горы здание. И потому, из какого номера ни поглядишь в окна или с балкона, все равно увидишь только океан, бассейн и пляж, ну еще декоративную, под маяк, будку спасателей на пирсе. Правда, после полуночи никто обычно никуда не глядел, старички-иностранцы, как и их старушки, укладывались в кроватки значительно раньше. Зато глядел я. Хотя и не включал свет. Может, поэтому и увидел при неполной луне Нику Пряничникова достаточно ясно и хорошо. С первого этажа это проще, чем если бы вид был сверху.
Вообще-то вышел я на балкон совсем по другой надобности. Чтоб не кружилась от выпивки голова в положении лежа и чтоб проверить одно впечатление. Как я уже упоминал однажды, некоторая особенная деталь нашего приморского пейзажа приводила меня в смущенное душевное состояние. А именно мрачно-черные скалы и их зазубренные обломки, собственно представлявшие собой береговую полосу и делавшие ее непригодной для купания непосредственно с пляжа. При ярком солнце и специфичности небесной облачности на Мадейре выглядели они мало сказать, что жутко. Просто какой-то природный сюрреализм, словно бы нарочно придуманный для скептиков. Небо, будто рассеченное на две
