здесь, на этой вечной платформе, где все куда-то бегут, а возвращаться больше некуда.
Да, некуда. Они вывели новую породу людей, живущих в коробке. Их глаза не выносят солнечного света, потому что коробка – без окон. Хочется сбежать в Сокольники, стать прогульщицей, как в детстве. Шагать по шуршащему листвой парку, ловить солнечное дыхание золотой осени. Ведь это так быстро закончится! Несколько дней – и всё, мир рухнет в промозглую зиму. Жизнь вообще – Римские каникулы. Почему тогда нам не встретиться? Если мне ничего не принадлежит в этом мире и абсолютно всё можно потерять безвозвратно?
Всё скоро изменится, мой мир летит в какую-то пропасть, а я даже не могу дать ей имя, понять, кто она, эта пропасть. И не знаю, что выбрать. Хотя и выбирать не из чего. Ещё один день, приближающий меня к смерти. Интересно, чем он закончится, этот осенний день? Он-то есть у меня пока, он не прожит…
…Только уже не осень и не зима, а её предпоследний день. За окнами, наверное, идёт снег. Или уже светит солнце? Какая разница, если окон нет. Понедельник в коробке. Ещё одни унылые, зря потраченные выходные позади. Устроить бы погребальный костер по всем дням, проведённым впустую на даче, у телевизора, в офисе. У человека порой нет выбора: он зависит от желаний своих близких. И жертвует, жертвует, жертвует ради них до бесконечности. А что, если не можешь больше быть жертвой и хочется купить билет на ближайший поезд и раствориться навсегда?
– Да, ты прав. Поехали работать смотрителями маяка! Только сейчас. Шагнём за дверь – в пустоту. Это легко! Почему все боятся?
– Я не боюсь, – ответишь ты.
А за окнами будет шуметь море.
И пляж…
Венецианские отражения
(любви и смерти)
Пишу эти строчки и не верю себе, ни единому слову. Венеция кажется сном, мучительным и прекрасным, из тех, что возвращаются снова и снова. Почти три года я караулила птицу удачи. Венецию можно увидеть не из-за спин туристов только в два коротких промежутка в году: в ноябре (сезон наводнений) и зимой (между празднованиями Нового года и Карнавала). В остальное время в ней тесно, как в автобусе.
Первым, кто встретил меня в аэропорту, был ветер. Свежий, солёный, пропитанный йодистыми испарениями зелёных водорослей. Не верьте тому, кто называет Венецию «старухой, у которой дурно пахнет изо рта». Воздух кристально чистый, способный утолить жажду кислорода всех «подземных крыс» мегаполиса. В Москве в метро задыхаешься, здесь же воздух пьёшь, как воду, а вода неисчерпаема. Я шла к автобусной остановке и думала о том, что рано или поздно настоящее и заветное внутри меня – мечта – победит всё и всех. И я буду жить у моря.
«Предаваться чувственным наслаждениям составляло всегда главное занятие моей жизни: важнее этого для меня ничего не было», – из мемуаров Джованни Джакомо Казановы. Пожалуй, ничто из прочитанного мне не было ближе. Воровское счастье. Понимаю, что должна делить
