пяти до сорока лет. В прошлой жизни все служили в спецподразделениях – российских, украинских, белорусских. Среди солдат был казах Абдыкадыр Курбаев, эстонец Гуннар Валле.
Во втором взводе имелась даже подлинная экзотика – четверо самых настоящих испанцев, прибывших из Кордовы. Ребята забавные, говорливые, обожающие жестикулировать. Хорошие специалисты, служили на родине в силовых структурах, хотя из них лишь Пабло Кармона знал русский язык.
Его деда с бабкой и маленьким отцом вывезли из Испании в Союз во время гражданской войны, в тридцать девятом году. Они жили в столице, отец вырос, женился в семьдесят пятом на москвичке с испанскими корнями. В восьмидесятом уехали на историческую родину. Там и появился на свет Пабло.
Неудивительно, что он прилично знал русский, да и стране симпатизировал. Когда началась заваруха в Донбассе, Пабло бросил свое полицейское спецподразделение, огородами пробрался в Донецк, да еще и трех приятелей с собой прихватил.
Андрес Дюран, Хорхе Флорес, Мигель Ортега по-русски ни «бэ», ни «мэ». Кармона был при них за переводчика. Но воевали ребята охотно и умело. Нестеренко старался беречь испанцев, не посылать в самое пекло, и это весьма обижало парней.
Вертолет заложил вираж на левый борт и основательно встряхнулся.
Второй пилот объявил:
– Готовность три минуты!
Никаких эмоций это объявление не вызвало. Спецназовцы и так всегда готовы. Можно поспать еще три минуты, подумать о насущном или просто отдохнуть.
Вадим Кучеренко, обладатель самой заурядной внешности, если не замечать здорового родимого пятна на скуле, давил кнопочки телефона, гоняя по экрану страшноватых солдатиков. Подтянутый Горгулин насмешливо взирал на Читайло, сидящего напротив. Они вместе прибыли воевать из Горловки. Читайло был единственный в роте, кому перевалило за сорок. Какой-то мятый, невысокий, на вид нескладный, он извлек из кармана небольшой молитвенник, нашел нужную страницу и внимательно изучал ее, шевеля губами.
– И чего это мы тут читайло? – поинтересовался шалопай Мишка Фендик, сидящий рядом с ним, и подмигнул ухмыльнувшемуся Горгулину.
Потом он подался к плечу соседа, всмотрелся, и глаза его расширились от удивления. Фендик недоуменно глянул на Горгулина.
Тот кивнул, словно подтверждая, что Мишке не почудилось, и заявил:
– С Пал Палычем бывает. Может, к смерти готовится, боится, что в ад попадет. Или выясняет у Господа, как ее, костлявую, обойти. Он всегда такой.
– Русские в ад не попадают, – проговорил Мишка Фендик. – Им и так по жизни достается больше всех. А Бог не Яшка, видит, кому тяжко.
– Правильно, Фендик, – сказал командир первого взвода Максимов. – Русские после смерти попадают только в рай. Скоро они проведут там референдум и присоединят его к Российской Федерации.
Спецназовцы грохнули.
