дверь и решила, что можно начать прямо отсюда.
В окно ртутью лился лунный свет, и Элеонор разглядела, что попала в какой-то кабинет. На дальней стене висели книжные полки, на ковре посреди комнаты стоял большой письменный стол. Элеонор подошла поближе, села за стол. Возможно, из-за запаха кожи или потому, что ее не покидала мысль об отце, Элеонор представила кабинет в Лоэннете, где часто видела отца незадолго до смерти, когда тот сидел, склонив голову, над листком с цифрами и пытался разобраться с семейными долгами. В последние месяцы жизни он утратил силы и уже не мог, как прежде, бродить с Элеонор по лугам и лесам. Элеонор решила приносить отцу дорогую его сердцу природу и каждое утро собирала всякие разности, показывала ему и рассказывала обо всем, что видела, слышала или чувствовала. Однажды, когда она весело болтала о меняющейся погоде, папа жестом велел ей замолчать. Он сказал, что разговаривал со своим поверенным. «Моя милая девочка, я больше не богат, но наше поместье в безопасности. Я принял кое-какие меры, чтобы Лоэннет нельзя было продать. У тебя всегда будет свой дом». Впрочем, со временем документы исчезли, а мать утверждала, что ничего не знает об их существовании. «Под конец он говорил много чепухи», – сказала она.
Оглянувшись на закрытую дверь, Элеонор включила настольную лампу. На поверхности стола возник широкий треугольник яркого света. Барабаня пальцами по дереву, Элеонор разглядывала письменные принадлежности. Подставка для ручек из резной слоновой кости, пресс-папье, толстая тетрадь в коленкоровом переплете. Еще на столе лежала открытая газета, и Элеонор принялась лениво перелистывать страницы. Позже все события того дня сложатся в пронизанную благоговением сагу «Как они встретились» и обретут черты неизбежности. А тогда Элеонор просто спасалась от скучного и предсказуемого бала внизу. В глаза бросился заголовок «В Лондонский зоопарк привезли пару дальневосточных тигров», и она даже не заметила, как открылась дверь. Клык Зефира вдруг потеплел, и Элеонор поняла, что должна увидеть этих тигров.
Глава 8
Лондон, июнь 1911 г.
Через два дня Элеонор представилась такая возможность. Родственники собрались посетить Фестиваль Британской империи, и все в доме Веры пребывали в радостном оживлении.
– Представляете, настоящие дикари из Африки! – воскликнула Беатрис за рюмочкой хереса вечером накануне.
– И летательный аппарат! – вторила Вера. – А еще живые картины!
– Да, триумф мистера Ласселза, – согласилась Констанс и с надеждой добавила: – Интересно, а сам он там будет? Я слышала, он большой друг короля.
Хрустальный дворец[11] сиял в солнечных лучах, когда «Даймлер» остановился у входа. Матери Элеонор, тете и кузине Беатрис помогли выйти из машины, за ними последовала сама Элеонор, которая задрала голову, любуясь великолепным строением из стекла. Оно оказалось точно таким, как про него рассказывали, красивым и впечатляющим, и щеки Элеонор
Хрустальный дворец (Chrystal Palace) – выставочный павильон в Лондоне, построенный ко Всемирной выставке 1851 года. Представлял собой огромную, расположенную террасами трехнефную постройку, состоявшую из ажурного железного каркаса, заполненного стеклом. Сгорел в 1936 г.
