Циммер, виртуоз и брюзга, а усадьба «Рай», находящаяся в получасе езды от Покета, недавно перешла в полную власть младшего Гавестона. …Ими-то мы и займемся.
– Госпожа Юэ, я планирую продолжить расследование. Вы позволите, я заберу конторскую книгу вашего отца?
Кивок.
– Вы хотите положить деньги в банк? Я позову полицейского, он сопроводит вас и поможет сделать вклад.
Кивок.
– Вы хотите снять номер в отеле? У вас есть родственники? Друзья в городе, которые могли бы помочь вам?
«Нет». «Нет». «Нет».
– Вы останетесь в лавке, а я ближе к вечеру навещу вас и расскажу, как идут дела.
Кивок. Элиасу почудилась тень улыбки – или отсвет от неверного пламени.
Осторожно ступая по мешанине осколков, лейтенант выбрался на улицу, отдал распоряжения джимми и сел в первый попавшийся экипаж.
У Циммера разыгрался радикулит, поэтому скрипач принял гостя в постели. Элиас чувствовал, что музыкант несколько раздражен и не стоит злоупотреблять его временем. После нескольких комплиментов рождественскому концерту в ратуше, лейтенант перешел к делу.
– Полицейскому управлению Покета требуется ваша помощь. Сегодня на рассвете был убит один из уважаемых граждан города, господин Сяо-Лун, торговец игрушками. Вы приобрели у него механическую птицу?
Одышливый Циммер от удивления привстал в подушках, болезненно охнув.
– Я считал вас умным человеком, Элиас! Скажите, зачем мне игрушка?!
Невозмутимый лейтенант пожал плечами. В самом деле тяжело было представить клетку с птицей в холодных, геометрически правильных комнатах скрипача.
– С год назад неизвестный поклонник преподнес мне нелепый подарок – механического дрозда в серебряной клетке. Сперва я повесил игрушку в спальне, голосок птицы напоминал мне второй концерт Сарасате. Я стремился заводить игрушку все чаще, не мог наслушаться. Но вскоре случилась странная вещь – я, Циммер, потомственный скрипач, перестал попадать в ритм собственной музыки. Сердце моё билось чаще и пульсировало сильнее. Я обратился к доктору Граббе, тот нашел меня абсолютно здоровым, посоветовал отдохнуть. Я отправился на побережье, плавал на яхте, завел любовницу. Но музыка продолжала утекать из пальцев, пока в один прекрасный день я не взял механического дрозда и не свернул ему шею. Последствия нелепой оказии ощущаются до сих пор, рождественский концерт я отыграл едва ли вполсилы, и не врите мне Элиас. Зато ритм восстанавливается. Хотите убедиться?
– Благодарю, маэстро!
Почтительно улыбаясь, Хорн подал скрипачу инструмент и приготовился слушать. Тонкий ценитель, он наслаждался виртуозной простотой рыбацких песен, старинных баллад, которые Циммер любовно собрал ещё в молодости, будучи никому
