был, я работал на руднике, – поспешил поправить директора Митрофан.
Стало как-то совсем тихо, даже можно было услышать ту мелюзгу, что гудела – звенела на всю мощь, которая, видать, и причиняла минутами раньше Наталье лишнюю заботу.
– Вы про войну расскажите нам, Митрофан Демьянович, – наконец-то нашелся директор школы.
Митрофан, как показалось, совсем растерялся. Да, да, не ослышался. Ему – про войну? Нет, никогда. Он же не видел войны. О чем же рассказывать, когда не о чем? Зачем же хвастаться тем, чего не было? Наплести, конечно, можно бочку арестантов, как некоторые делали, но где же тогда совесть? Нет, нет, не в его характере такое, и не просите, люди хорошие!..
Набравшись мужества, так и ответил директору:
– Я же не был на войне… Простите… Извините… Если что не так…
Как и минутой раньше Митрофан, растерялся сам директор. Он посмотрел сперва на людей, и те не могли не заметить, что почувствовал себя Иван Иванович неловко, однако потом быстро нашелся и просто попросил Митрофана исполнить для всех фронтовую мелодию. На выбор. Услышав эту просьбу, Митрофан слегка улыбнулся, и вскоре пальцы побежали по пуговицам гармошки… Он играл и пел:
– Ты ждешь, Лизавета,
От друга привета,
Ты спишь до рассвета,
Все грустишь обо мне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем боевом коне.
И незаметно Митрофану начали подпевать. Сперва директор, потом гость из Эстонии, историк, колхозники, школьники…
Ховошка легонько, словно развлекаясь, ткнула пальцем в Наталью, а когда та глянула на нее, сказала серьезно и требовательно: – А ты чего? Не отставай!.. Над деревней плыла песня:
Приеду весною,
Ворота открою,
Я с тобой, ты со мною
Неразлучны навек,
В тоске и тревоге
Не стой на пороге,
Я вернусь, когда растает снег!..
То ли от того, что женщины перед этим выпили по капле, то ли по какой другой причине, но их голоса выделялись в этом стихийно образовавшемся людском хоре… Даже Митрофан придержал свой баритон: бежите, бежите вперед, девки, пускай знают все, что вы есть, что живете, что не покорились всем невзгодам и напастям… Я уже за вами как-нибудь. Так и быть.
У памятника вскоре стало тихо. Праздник покатился в сторону школы. Дети, расчувствовавшись от увиденного и услышанного, расслабились, начали дурачиться: конечно, им хотелось показать гостям из Эстонии, что они дома герои, а не лишь бы кто. Им никто и не делал замечаний. Пускай позабавятся, пускай побузят. Сегодня можно. Сегодня такой день, когда, говорят, и генералы толкаются. Беспорядочно кто-то стучал палочками по барабану, а в горн также хотелось подуть каждому, поэтому сюда, к памятнику, доносилась какая-то бессмыслица.
Для гостя из Эстонии праздничный стол накрыла жена Ивана Ивановича, их домик на территории школы, туда же пригласили и историка Николая Кирилловича,
