отзывается о таких семьях, а их в СПК несколько десятков, Петр Яромчик.
Сам же, как говорил с улыбкой, сразу после принятия должности на постой перебрался к тестю. Живет в Ладорожи. Теперь на фермах, мехдворе мог появиться в самое неурочное для некоторых лиц время.
…Старенький «уазик» остановил недалеко от скирды с сеном. Удивительная ночь. Тишина. Он любил тишину во всей ее первозданности. Даже дверь машины, которая закрывалась с хорошим хлопаньем, не закрыл. Сторож был на месте. Он только что вернулся с обхода. Еще раз вместе с ним прошли вдоль хранилищ, осмотрели технику. Все в порядке.
– Петр Николаевич, не переживайте, там уже кое-кто знает, что к чему, – и сторож ткнул палкой в сторону деревни, – по правде говоря, я и сам раньше побаивался, чтобы не огрели чем-нибудь.
В кабине, как только он захлопнул дверь, в затылок ткнулось что-то холодное. «Ну вот, кажется, доездился», – подумал и замер. И на душе вдруг в один миг стало пусто-пусто. В память сразу вскочил рассказ бывшего председателя Кошара: ему здешние мужики за такие ночные «прогулки» дверь в хате подперли огромным старым железным крестом, принесенным с кладбища. Позади шумно засопело, задышало в ухо, и длинный шершавый язык скользнул по щеке.
– Ах ты гад! – облегченно воскликнул Петр. – А надо было тебя на цепь посадить, надо! Чуть в гроб не вогнал!..
Пес, уловив в его голосе простительные нотки, еще раз прошелся языком по щеке.
Когда Петр собрался проверять охрану, к нему по устоявшейся за эти месяцы привычке привязался тестев Жук, страстный любитель ночных прогулок. Но Петр решил собаку не брать. Так он следом за машиной бежал, нашел и в кабину залез.
Старик после некоторого молчания продолжает:
– Ты мне, сынок, скажи этот «Джон Дир» на наших полях «дыр» или не «дыр»?
Кооператив недавно приобрел, как все считают, супермашину – трактор «Джон Дир» со всем причитающимся к нему инвентарем. Появилась возможность, о которой раньше и не мечтали. Правда, в кредит влезли, себя в зарплате обокрали, но взяли.
– «Дыр», отец, да еще как «дыр»! Он у меня всю посевную на себе волочет.
– Хлопцев хороших на него посадил?
– Хороших!
– Я их знаю?
– Да нет, из молодых.
– А на мое поле кого послал?
Своим полем он считал кусок земли, которую неимоверным трудом отобрал у леса и болота, прозванного в народе за свою топь Чернитово, в начале позапрошлого века прапрадед.
На том поле и родился в 1912 году он, Николай Григорьевич. На том поле его отец, Григорий Яромчик, перерезав пуповину, завернул сына в полотенце, расшитое красными петухами, на котором в поле обедала семья, пел от радости и приговаривал:
– Каб было поле ўрадлівым, а доля шчаслівай.
Он смастерил колыбель, подвесил ее на березе рядом со своим полем. Жена над ней напевала:
Ой сыночка люляю,
Не
