тогда стрельни мне в спину, и вся недолга. Ты со мной?
– Дурак? Да мы даже не знаем, сколько их.
– Если судить по следам на засидках – четверо. Впрочем, я не охотник, и разбираюсь в этом не больше, чем свинья в апельсинах, – пожал плечами Петр.
– А ты не подумал, что в логове их может оказаться куда больше? Не дури, купец. Местные мужики со всем разберутся. Немец обещался подбросить их на машине. Так что быстро обернутся.
– Но не быстрее меня, – возразил Петр.
– Слушай…
– Это ты послушай. Они бабу с собой увели, и что с ней за это время случится, одному только богу известно, – в сердцах выпалил Петр.
– Что с ней будет, я тебе и так скажу, – спокойно возразил унтер. – С нее не убудет. А там и с обидчиков спросят.
– А если они ее кончат?
– Не твое это дело.
– Теперь мое, – покачав головой, возразил Петр.
– Мужчина жив. Замерз сильно, потерял много крови, но еще жив, – сообщил подошедший немец. – Нужно срочно выезжать в Моты. А лучше прямо в Слюдянку, там есть больница и хороший врач.
– Слышал? – глянув на Петра, произнес унтер.
– Так и выезжайте, – отмахнулся тот.
– Не пойму, ты дурак или герой?
– Наверное, все же дурак. Ладно, Петрович, пойду я.
– А вы куда собрались? – переводя непонимающий взгляд с одного на другого, поинтересовался немец у Петра.
– Туда, – кивнул на стену леса тот.
– Вы сумасшедший?
– Еще один. Езжайте уже, Отто Рудольфович, – отмахнулся Петр.
– Погодите. Так вы что же, один пойдете? – не унимался инженер.
– Больше желающих не нашлось.
– Шайзе[2], – окинув взглядом Петра, в сердцах произнес немец.
Потом отвернулся и быстрым шагом направился к головной машине. Не придав этому особого значения, Петр проверил крепление лыж и тронулся по направлению к обнаруженному съезду. Однако доехал он только до головной машины, где был остановлен инженером, наскоро раздающим указания протестующим шоферам.
Наконец слабое сопротивление было сломлено, и подчиненные дружно закивали, как китайские болванчики. И вот тут Петр по-настоящему обалдел. Иностранный инженер начал прилаживать на ноги лыжи. Это что же получается, он собирается отправиться с ним в лес? Чудны дела твои, Господи.
– Слышь, купец, ну вот оно тебе надо? Еще и Отто Рудольфовича с собой тянешь, – подошел с возмущениями давешний шофер.
– А ты чего так кипятишься?
– Чего? Он, конечно, немец, перец, колбаса и со своими орднунг[3]-закидонами, но мужик дельный, и работник за ним как за каменной стеной.
– Ну а я-то тут при чем? Я его даже не просил ни о чем.
И это конечно же было правдой. Как правдой было и то, что Петр и не подумает
Scheiße – дерьмо
От
