И король и его первый министр по наивности полагали, что одна эта жалкая кучка обозленных смутьянов портит всё дело, без них депутаты будут покладисты и королевская казна, которую не удалось наполнить ограблением испанских грабителей, благополучно наполнится новыми налогами и повышением пошлин.
Однако спустя всего несколько дней пришлось убедиться, что передряги с королевской казной приключаются вовсе не по вине жалкой кучки обозленных смутьянов. Впрочем, и представители нации, тоже по своей невинности в делах государства, считали, что все разногласия между королем и парламентом возникают единственно по вине дурных, озлобленных и непримиримых советников, какими себя по неопытности окружает король. Самый недостойный, самый несносный советник, лишенный малейших проблесков государственного ума, был у всех на виду. Виновником всех бедствий, неурядиц и несуразностей и родовитые лорды, и менее родовитые представители нации, и последний из горожан называли герцога Бекингема. Достаточно было перечислить все титулы, звания и должности этого жадного до почестей, мелко тщеславного, ничтожного человека, чтобы понять, что он присосался к королевской власти единственно ради того, чтобы безмерно возвеличить себя: Джордж Вильерс герцог, маркиз и граф Бекингем, виконт Вильерский, барон Уэлдонский, генерал-адмирал Англии и Ирландии, главный командир кораблей и морей, генерал-лейтенант-адмирал, генерал-капитан и начальник флотов и армий его величества, обер-шталмейстер, лорд-телохранитель, канцлер и адмирал над пятью портами, констебль дуврского замка, судья в управлении королевскими лесами и охотами на юге от Трента, констебль виндзорского замка, камергер, кавалер ордена Подвязки, тайный советник и ещё с десяток менее важных званий и должностей, которые в общей сложности, вместе с другими подачками короля, приносили ему доход около 284 395 фунтов стерлингов из вечно пустой королевской казны. Терпеть и кормить этого сибарита и бонвивана, тем более продолжать держать его около короля представители нации считали недопустимым, и двадцать первого февраля они вошли в палату лордов с ходатайством начать против герцога Бекингема судебный процесс.
Правда, обвинить первого министра на законном основании было нельзя, ведь он никаких законов не нарушал, ничего не украл, никого не убил, а всё, чем он владел, было ему добровольно даровано королем. Род рукой у представителей нации были только разнообразные слухи, легенды, молва. Среди представителей нации было немало юристов, стало быть, они понимали, что этакую дребедень невозможно в качестве доказательства вины представить – суду. Они и не хотели суда. Им было достаточно опорочить первого министра и любимчика короля и таким недостойным путем принудить его отправить Бекингема в отставку. Двадцать второго апреля на основании слухов, легенд и молвы было зачитано обвинение. Нечего удивляться, что герцог Бекингем без труда опроверг все статьи.
Тем не менее разразился
