сое имущество и свою духовную жизнь, но не обнаружилось и желания крупно поссориться с королем, без которого им не мыслилось порядка и благоустройства в стране. В наиболее серьезных и трезвых умах представителей нации вызрел целый трактат под названием «Апология палаты общин». Представители нации довольно деликатно попытались растолковать новому королю, к тому же шотландцу, к которым англичане издавна относились отчасти насмешливо, отчасти враждебно, что он несколько поторопился, что нынче он имеет честь править в Англии, а не в Шотландии, что у него не случилось времени правильно осведомиться о взаимоотношениях английского короля и английского парламента. Они разъясняли, что английский король всего лишь делит законодательную власть с парламентом и что, стало быть, законодательная власть в Англии в равной мере принадлежит и королю и парламенту, они вместе управляют страной и не могут управлять отдельно один от другого. В особенности «Апология палаты общин» подчеркивала самую важную, принципиальную мысль:
«Великое заблуждение думать, что привилегии парламента, в частности привилегии общин Англии, принадлежат ему по королевской милости, а не по праву. Мы получили эту привилегию в наследство от наших предков так же, как мы получили от них наши земли и всякое другое имущество, которым владеем».
Представители нации изрядно покривили душой, с ложным пафосом утверждая, будто всё свое имущество и все свои земли, которыми они владели на данный момент, они получили от предков, Естественно, как только речь заходит о праве владения, в конце концов всегда обнаруживается, что кто-то у кого-то что-то украл. В самом деле, наследственных владений в Англии осталось очень немного. Большая часть представителей нации, сельские хозяева, так – называемое новое дворянство, получила от короля Генриха V111 и его преемников расхищенные монастырские земли, когда-то принадлежавшие разрушенным монастырям и казненным монахам. По этой причине все они, подобно семейству Кромвелей, страшились эти владения потерять, иначе, как и безземельным крестьянам, безземельным дворянам придется превратиться в бродяг, а бродяг в Англии вешают в соответствии с немилосердным законом, утвержденным парламентом. Кому же может доставить удовольствие столь печальный конец? Никому столь печальный конец удовольствия доставить не может. А у представителей нации оказывалось достаточно оснований опасаться именно такого конца. Сем было известно, что король Яков сын непримиримой католички Марии Стюарт, что сам он католик в душе, насмерть запуганный шотландскими протестантами, что он сочувствует католической церкви и весьма непрочь возвратить её на английскую землю. Что же в таком случае ждет представителей нации, умеренных протестантов и пуритан? Их ждет катастрофа. Мало того, что их духовная жизнь будет попрана, их имущество возвратится к монастырям, которые придется восстановить все до единого. Чего доброго запахнет кострами, ведь святая инквизиция не простит им ни разрушенных монастырей, ни казненных монахов.
Взвесив
