шире других, обнажив розовенький, упругий клитор. Старый сладострастник положил указательный палец на припухшую от возбуждения плоть, и принялся ласкать клитор быстрыми, порывистыми движениями. Девушка закатила глаза, стон наслаждения сорвался с алого, раскрытого рта. Она легла на диван и раскинула ноги еще шире, изящная ручка притянула старика за шею. Учитель замычал, захлебываясь от сладкого нектара, текущего из лона возбужденной нимфоманки. Одновременно с этим он попытался приспустить собственные панталоны. Девушка уловила его неловкое движение и решительно отстранилась, пухлые губы скривились в презрительной усмешке. Ее колени сомкнулись, лишив сладострастника любимого занятия. Она обратилась к рядом стоящей подруге. Та поняла ее просьбу и легким движением отодвинула надоедливого старика. Прелестницы расположились удобнее и принялись ласкать друг дружку тоненькими, умелыми пальчиками и горячими молодыми языками.
Обескураженный учитель танцев застонал от горького разочарования, сизые губы шептали слова укора и непомерной обиды, по желтым щекам бежали мутные слезы. Он взывал к девушкам так, словно был голоден и просил подаяния. Но те были равнодушны к его жалким просьбам, они лишь хихикали, глядя на стариковские барахтанья.
Старик приспустил панталоны и вытащил вялое, белесое орудие. Трясущаяся рука принялась энергично дергать неприглядный отросток, пытаясь привести его в боевую готовность. Но все усилия оказались тщетными.
Владимир внутренне содрогнулся от мысли, что и с его упругой плотью может когда-нибудь случиться нечто подобное. – «О, как природа равнодушна к мольбе о твердости приапа. Красотка юная смешлива – ей непонятна боль утраты».
Внезапно учитель упал на пол и забился в «падучей» – у старика не выдержали нервы. Из кривого, впалого рта полилась пена, руки и ноги содрогнулись от жутких конвульсий, бесцветные глаза молили о помощи.
Девушки не бросились к нему, взгляд ангельски-голубых глаз сделался холодным и равнодушным. На лицах появилось брезгливое выражение. Одна из них принесла свой маленький, расшитый бисером ридикюль, и извлекла оттуда довольно внушительных размеров дилдо. Остальные девицы захлопали в ладошки. А дальше началось такое, что привело Владимира к удручающе правдивой мысли – юные создания были далеко не девственны. Появилось еще несколько деревянных фаллосов и толстая восковая свеча. Все эти предметы были пущены в ход. Юные нимфоманки скинули юбки и корсеты. Нежные ручки ласкали груди своих подруг, раздвигались ноги, облаченные в шелковые чулочки и кремовые туфли, дилдо с легкостью исчезали в скользких горячих норках. Девочки ласкали друг дружку губами и тонкими пальчиками, их полуобнаженные тела дрожали от страсти, нежные груди сотрясались от сладких оргазмов.
Учитель танцев перестал биться в болезненном припадке и смотрел на учениц застывшим, мертвым взглядом. «Может, старик умер?» – озаботился Махнев. Одна из девушек
