style="font-size:15px;"> – Как бы сказать, не солгать, дай бог память… да, точно: другой год пошел.
– Хороший жилец?
– Ничего, платит аккуратно… да ведь немец, – прибавила хозяйка, давая заметить, что аккуратность платежа не есть в нем достоинство.
– А, а! так он немец?
– Да.
– А жилица хорошо платит?
Хозяйка слегка вздрогнула. Ревнивая злость снова проснулась в ней, – она не знала, что отвечать.
– Разумеется! – я ведь потачки не дам, гулять не позволю, дом свой не осрамлю, – сейчас вон, чуть что увижу!
И хозяйка грозно качала головой.
– А давно живет?
– Тоже год с небольшим, – я это помню хорошо. Она прежде переехала, башмачник потом. Он, знаете, прибавил мне на квартиру; а прежде в ней жил какой-то дворянин, не служащий, бедный такой, больной и азартный; я давно зла на него была и говорю ему, что мне нужна самой квартира. Он ну кричать, браниться: я, говорит, больной, в полицию пожалуюсь, доктор мне велит дома сидеть. А мне-то что за дело? сами посудите.
– Разумеется, – отвечал горбун.
– Ну, я ни дров, ни воды; стала прижимать его. Известно, как хозяин жильца сживает.
И хозяйка одушевилась; ее лицо при этом приятном воспоминании все просияло.
– Вот я его-таки сжила. Он, знаете, сердился, искал себе квартиру и все… а только переехал, на другой день и умер.
Горбун тихо засмеялся.
– Да, умер! ей-богу, на другой же день умер! Уж как я рада была, что его выжила: ну, как бы у меня на квартире протянулся, – поди возись, человек одинокий., да и жильцы обегают квартиру после покойника.
– Известно, невесело… Ну-с, за сим прощайте! И горбун повернулся.
– Позвольте узнать, далеко ли живете? – крикнула хозяйка, испугавшись, что забыла расспросить его.
– Далеко-с.
– Вы… – и хозяйка замялась, – вы, – продолжала она, придав своему лицу приятное выражение, – по какому делу изволили быть у девицы Климовой.
– По делу, по делу! – отрывисто отвечал горбун.
– Она шьет прекрасно, – заметила хозяйка, пробуя со всех сторон неразговорчивого горбуна.
– Не знаю, хорошо ли шьет, – отвечал горбун.
– Кажись, все на важных особ работает. Да теперь заленилась немного; жених уехал, так горюет,
– Давно? – с живостью спросил горбун, но тотчас с совершенным равнодушием прибавил: – немудрено, девица молодая, долго ли влюбиться!
– И, какая любовь! я думаю, скоро забудет.
– Разумеется… молода… хе, хе, хе! Прощайте!
И горбун поклонился. Но хозяйка не заметила его поклона, она вслух думала:
– Да-с, еще молода, забудет своего жениха; упряма, а то…
Девица Кривоногова значительно улыбнулась. Лицо горбуна, внимательно наблюдавшего за ней, тоже вдруг исказилось, и он отвечал ей такой же улыбкой. Будто узнав в нем своего поля ягоду, хозяйка радостно засмеялась, он тоже, – и, не
