приглашения от моих знакомых, членов довольно влиятельных клубов, чаще всего закрытых. Если Вам будет интересно, расскажу об этом потом. А сейчас то, что я из этого общения вынесла, если позволите.
– Конечно.
– Я надеюсь, наш разговор останется между нами?
– Может, ты с меня письменное обязательство о неразглашении попросишь?
– Не обижайтесь, Анатолий Иванович. Я очень серьезно. Я не просто начала разговор о смысле жизни. Хочу, опираясь на Ваше, проверенное временем уже десятки лет, доброе ко мне отношение, удостовериться в прочности опоры, на которой стояла и стою. Постараюсь коротко, но боюсь, что не получится. Первое. Я попала в компанию занимающих разные ступени на социальной лестнице жизни: банкиров, министров, владельцев газетных и прочих СМИ, армейских генералов, ну и конечно, Ваши профессиональных друзей или врагов. В книге одного умного критика мне понравилось такое выражение: мэр города был окружен большим количеством друзей и врагов, и это часто были одни и те же люди. Второе. Именно на этих междусобойчиках (сейчас в России так говорят?), которые не оповещаются ни по ТВ, ни в прессе, решаются вопросы, о которых потом на уровнях национальных правительств принимаются судьбоносные решения. Ну, это пожалуй, для Вас и не ново. Уже давно навязшие в зубах: Римский клуб, Трехсторонняя комиссия, Бильдербергский клуб, Комитет 300. Знакомые названия?
– Да, приходилось иметь дело.
– Но вот главное, как мне кажется, эти люди, решающие судьбы стран и континентов, напоминают мне стаю голодных крокодилов, которые последнее время охотятся на окруженную крепкими сетями со всех сторон огромную рыбу – Россию. Вы меня знаете, Анатолий Иванович, я выражения не выбираю, чтобы быть абсолютно понятой. Позвольте мне сейчас говорить открытым текстом.
– Да, конечно, но только без мата.
– Вы лучше, чем кто-либо еще, даже из моих родных, знаете историю моей жизни. Я всю жизнь стремилась и стремлюсь правильно выбирать цели, и самыми оптимальными дорогами добиваться их реализации. Были победы, были и поражения. Я всегда и остаюсь, даже сейчас, Вашей примерной ученицей. Вы научили меня многому, в том числе и искусству – быть разной. Если нужно, могу излучать целебную энергию. Могу быть невидимой в толпе. Могу притвориться мертвой. Могу стать водой, скалой, птицей, ужом. Я очень люблю мою Родину, Москву, Арбат. Запахи и звуки любимых дворов и парков. И я всю жизнь, простите, ненавидела КПСС, чиновников, их отношение к простому народу. Вы все это сами знаете. Хотя Вы это и не говорили, но я чувствовала своей интуицией Ваше отношение к тому, о чем я сейчас говорю. Ненавижу приспособленцев, лизоблюдов, корыстных, лицемерных, готовых продать даже отца и мать за личные блага. Ненавижу предательство во всех видах и извращениях. И теперь я точно знаю, Анатолий Иванович, людям, которым доверено вытаскивать Россию из крокодилова болота, в котором она, отбиваясь, утопает, вот уже 30 лет помогают янки рвать ее на части.
– Чувствую, ты серьезно готовилась к разговору со мной. Пока ты не начала стрелять прямо по целям, хочу спросить тебя: это твое личное мнение или
