И тут же недовольно фыркнул: – Год закончился. Работы валом. А она увольняется. Коза!
Богдан поставил пустую чашку на подставку. Сдержанно выдохнул, щелкнул мышью, сгоняя с экрана радужные кольца, снова открыл документ. Но потом решил, что должен что-то сказать. И произнес:
– Что мы с тобой, Игорек, не справимся, что ли? Нам не привыкать. Уволилась Маша, придет Саша или Даша. Да мы и без них с тобой справлялись. Так ведь?
– Ну да, ну да. – Игорек нехотя подкатился к столу, заглянул в документы, вздохнул с грустью: – Но так не хочется, дружище! Рутина… как я все это ненавижу… Кстати, знаешь, какую причину она назвала при увольнении?
– Кто?
Рука Богдана нервно дернулась над клавиатурой и замерла. Взгляд залип на букве «т». И не потому, что эта буква была следующей в слове, которое он набирал. А потому, что с этой буквы начиналось слово «тварь». Этим словом, а не по имени, он в последние недели про себя называл Машу.
– Да Машка же! Ты чего тупишь, Богдаша?! – возмутился Игорек и тут же покрутил пальцем у виска. – Отвлекись на мгновение, эй! Ты когда в работе, просто дурак дураком.
– Спасибо! – фыркнул тот весело.
Немного отпустило. Игорек не заметил его страха, не уловил фальши. Это хорошо.
– Так чего она уволилась? – Он снова застучал пальцами по клавиатуре, делал он это мастерски.
– Сказала, что личные причины. Назвать, говорит, не могу. Но исключительно личные причины. Ха-ха! – Игорек ядовито ощерился. Уставился на Богдана, выглянув из-за монитора. – Не ты ли та самая личная причина, Богдаша?
Задай он этот вопрос десятью минутами раньше, Богдан бы сдал себя с головой. Липкий страх просочился бы сквозь поры, сделав его смуглую кожу бледно-желтой. Он бы заставил его пальцы мелко дрожать, а взгляд метаться. Игорек бы все понял.
Но теперь…
Теперь он подготовился. Он справился. Времени было достаточно. Может, правда в этой яркой заставке что-то такое есть, а? И она не только дарит отдохновение уставшим глазам, но и приводит расшатанные нервы в относительный порядок?
И он справился. Он с легкостью подергал плечами. Недоуменно округлил глаза, вздохнул с фальшивой печалью:
– Я тя умоляю, Игореша! Ты же знаешь, что я не тот мужчина, который способен быть причиной! Это ты у нас сердцеед!
Комплимент все сгладил. Он ему понравился. Игорек отстал. И до конца рабочего дня они проработали, почти не разговаривая. Без четверти шесть Игорек с шумом выдохнул, отключил компьютер, громко задвигал ящиками стола. Домой засобирался.
– А ты что, снова остаешься? – Он почти обиделся. – Мы же с тобой, как негры, Богдаша! Полдня с мест не вставали!
– Да нет, нет, тоже заканчиваю.
Он переслал законченный документ руководству, закрыл его, поместил в папку под защитой, отключил компьютер и глянул на часы:
– Десять минут… Игорек, может, по кофейку?
– Легко,
