визжала от ужаса. Она не осознавала происходящее. Она не знала, кто и что эта тварь, обликом похожая не на человека, нет, и не на зверя, а на дикую, небывалую в природе помесь, на жуткого демона с окровавленной пастью.
Крик Либби разнесся по всему дому. Он потряс виллу Геката до основания.
Тварь грозно зарычала. Выдрала из тельца ребенка кусок плоти, а затем швырнула останки в Либби.
Либби ощутила удар в живот. Тельце ее первенца упало к ногам. Его кровь обагрила ее кринолин.
Тварь в два прыжка на четвереньках пересекла детскую и вспрыгнула на подоконник. Она обернулась, сверкнула глазами. Черты ее странным образом изменились, словно из-под звероподобной маски выглянуло другое лицо – знакомое, но не менее жуткое, мертвое. Это длилось лишь мгновение.
А затем чудовище пропало в черном прямоугольнике окна.
По всему парку в страхе орали белые павлины, разлетаясь по кустам, словно комья снега.
В доме слышались голоса слуг, гостей.
Йохан Кхевенхюллер кричал: «Либби, что случилось?»
Первыми в спальню прибежали дворецкий и горничная Франческа, за ними перепуганные Эмиль Ожье, князь Салина, Йохан и мадам де Жюн.
Они увидели Либби в центре комнаты, среди разбросанных подушек, пропитанных кровью. У ее ног лежало растерзанное тельце Франца.
Либби не могла вымолвить ни слова, она лишь визжала и визжала на тонкой высокой ноте ииииииииииииииииииии!!!
И протягивала к ним руки – в левой был зажат огарок свечи. А в правой – оторванная по коленку ножка младенца.
Кровь из разрыва тяжелыми каплями падала на пол.
Глава 4
Эмоции художника
10 ноября 1893 года. Вена
Тридцать лет спустя после событий на вилле Геката
– Это просто легенда. Темная суеверная небылица.
– Однако эта темная суеверная небылица сводит его с ума.
Разговаривали двое молодых людей в просторной комнате с большими окнами, заставленной подрамниками с холстами, столами, на которых громоздились картон, банки с красками, кисти, растворители, банки с олифой и скипидаром, запачканная краской ветошь.
Комната располагалась в Вене, в полупустой семикомнатной квартире на третьем этаже доходного дома, выходящей окнами прямо на знаменитую Башню Сумасшедших. Меблированными в квартире были всего три помещения: кухня, спальня и гостиная, служившая одновременно столовой. Квартиру нанимал художник из Санкт-Петербурга Юлиус фон Клевер, которого ученики и приятели звали Юлий Юльевич. Еще две самые большие комнаты своей венской квартиры он оборудовал под мастерскую, где писал картины маслом, и под салон, где он одновременно готовил краски и выставлял на подрамниках готовые полотна для владельцев венских художественных галерей и богатых любителей живописи.
Ученик и подмастерье фон Клевера Петя Воскобойников – двадцатилетний художник – только что вернулся с рынка с корзинкой свежих продуктов и склянками понижающих жар лекарств, купленных в аптеке. Его собеседник –
