Мейсаны, тень сообразила, кого она имеет в виду. Великовозрастного недоросля с замашками шкодливого ребенка, привыкшего ни в чем не получать отказа.
– Ну, – притворно засмущалась горожанка, – такой видный мужчина… едва тебя увидел, тут же бросился обнимать. И герцог тоже, и Ганти, и даже Ительс. Вот Шена и говорит – все дело в браслете. Ведь в нем магия фей, а они всегда были покровителями влюбленных.
– Садись, – приказала ей тень, указав на стоящий перед зеркалом стул, и, направившись к двери, щелкнула засовом. – А теперь рассказывай, только подробно, все, что ты знаешь о феях и их магии.
– Но я… – Мейсана растерянно переводила взгляд с двери на напарницу вожака, начиная понимать, как мало знает о ней Шенлия.
– Именно ты. Ты тут родилась и должна знать очень много. Невозможно жить рядом с другими расами и не слышать баек, легенд, слухов, сплетен. Меня интересует все, любая мелочь. И не важно, в какие из этих сказок ты веришь, а в какие – нет. Потом я все обдумаю и сама разберусь.
– Но говорят о них так много! В основном про подарки – феи были очень добрые и никого не отпускали, не одарив с невероятной щедростью.
– Если они всем делали подарки, – задумчиво прищурилась Таэльмина, – почему же их не ценили? Ведь глупо ссориться с могущественными и добрыми существами.
– Все по-разному говорят, и этих рассказов и правда очень много, – оглянувшись на дверь, жалобно вздохнула Мейсана. – Но одно точно – феи никому ничего не стали объяснять. Когда совет высших рас решил выгнать гоблинов, они были против. И через некоторое время просто пропали. Все разом.
– А в Спящем лесу?
– Однажды там застрял эльф, и, когда друзья его вытаскивали, они по какому-то своему признаку почувствовали фею. Вот с тех пор и ходят туда… добровольцы. – Горожанка вздохнула почти виновато и решительно встала со стула. – Мне пора идти, а то Ительс будет искать.
Глава третья
В столовую отряд отправился в полном составе, такое указание дракона принесла женщина средних лет. Взгляд ее светло-голубых спокойных глаз показался тени необычайно мудрым и печальным, и это открытие насторожило девушку сильнее, чем мрачное лицо Ганти. Догадаться, чем так откровенно недоволен бывший наставник, Таэльмине не составило никакого труда, уж слишком неприязненно косилась на нее Шенлия.
Видимо, они снова поспорили, и Ганти опять не удалось ничего доказать своей ученице. Сознавать это тени оказалось весьма неприятно, как выяснилось, даже обидевшись на учителя за мнимое предательство, она все эти годы продолжала свято верить в его мудрость и умение разрешить любую проблему.
– Хатгерн, – чуть приотстав, едва слышно шепнул эльф герцогу, не убирающему руки с талии напарницы, – с драконами лучше разговаривать мне.
– Хорошо, – легко согласился Харн, сейчас его сильнее всего волновали не все драконы, а один-единственный наглый молокосос.
Шедший
