особый шарм. Он присел за столик кафетерия по соседству с деловыми людьми средних лет и закрыл глаза.
Ямайка-а-а-а-а!
Я, наверно, родился в майке
На твоих руках…
Солнце засветило сильнее. Мелкий пляжный песок чуть ли не обжигал ноги, пальмовые ветви колыхались от морского бриза. Воздух был свеж и прозрачен. Чёрные, как угольки, детишки в оборванных китайских вещах с американскими лейблами беззаботно гоняли мяч. Небо любило этот край.
Песо-о-о-о-о-о-ок,
Я хожу без носок,
Мои волосы ниже стандарта,
Мне нужна моя карта…
– Ну и мы их отжимать начинаем, значит, по полной, а они брыкаются, к мэру побежали, в курултай свой там.
Младший сын неба открыл глаза. Галстук импульсивно жестикулировал, рассказывая произошедшее собеседнику.
– Побежали-то побежали, да ни хера не набегали. Мэр наш давно уже сидит. Бая их сняли сто лет уж как. Ну и фейсеров для такого дела мы, конечно, подключили. Вертикаль власти в действии, мать её.
Оба заржали и чокнулись прохладительными коктейлями.
– Стали, значит, местные торговаться за свой комбинатик вшивый, места в управлении, контроль качества через их конторки, ну вся вот эта лабуда провинциальная про гордость за своё родное и так далее.
Младший сын неба постарался переключиться и вернулся на пляж. Дети перестали играть в футбол и колотили кокосы, чтобы утолить жажду. У совсем крохотной девчонки в кепке Rich это совсем не выходило. Она сидела в стороне и обиженно смотрела на старших ребят.
– Проездили мы, значит, по ушам всем Мухаметшиным этим, – продолжал Галстук, – бумаги в порядок привели, чоповцев своих не из местных поставили и как миленьких сливать их начали! Вот и смотри, Семёныч, за год какой результат вышел: по зарплатному фонду экономия на бармалеях этих – РАЗ! Раза в два всем сократили плюс таджиков по аутсорсу нагнали.
По реализуемой продукции их хладокомбинат на все наши точки по Поволжью вышел – ДВА! Их продукцию как новый бренд представили с молоком качественным – на ура пошло!
И линейку новую с пальмовым маслом открыли – ТРИ! Местные-то сезон-другой поведутся на старое название мороженки, слопают дрянь эту как миленькие!
Яма-яма-яма-яма,
Яма-яма-яма-яма,
Яма-ма-майка-а-а-а-а-а-а-а, о-о-о-о-о-о!
Голос вокалиста был прост и красив, на песчаном пляже один из чернокожих мальчишек отошёл от группы с двумя вскрытыми кокосами в руках. Он окликнул одинокую обиженную девочку и протянул ей кокос с трубочкой. Она заулыбалась беззубой улыбкой. «И это хорошо», – подумал младший сын неба, благословил их стать врачами и всю жизнь помогать близким.
– Ну и плюс налоги сюда теперь их заводим, – заканчивал историю Галстук. – Всё-таки вопросы-то любые отсюда решаются, а федералам надо знать, в чей бюджет лавешка капает.
Младший сын неба открыл глаза. Две минуты назад дочерние предприятия компании Галстука
