пребывал, не увядая впредь?Неужто дар напрасен и молитвы,
Проклятие гасящие, как пламя, —
Бессмысленны? Неужто не боятся,
Что Волк, словно огонь из яркой искры,
В мгновенье разрастётся и направит
Народ могучих готов на поля
И в горы, как их боги направляют
Между землёй и теми, что куют
Неволю злую и искусный меч,
Его погибель. Разве не боятся
Сынов глухого леса, что осилят
Жестокий, омерзительный народ
И станут после этого богами,
В домах богов по праву поселившись?»
Сказав это, старик вернулся в зал. На сердце у него лежала тяжесть, и вид его был ужасен. Он видел ещё не происшедшее, и от него не укрылось, что Голова Тора не был воином Вольфингов, что это была Солнце Леса, обладавшая умением изменять свой облик.
Глава XVII. Солнце Леса разговаривает с Тиодольфом
Воины Марки положили Хериульфа в ложбину на вершине холма, где он и был убит, и навалили сверху такой огромный курган, что он был виден издалека. Вокруг захоронили других воинов, решив, что лучше оставить их там, где они создали о себе легенду. А павших римлян похоронили ниже, на западных склонах.
Едва только с захоронениями было покончено, как село солнце, и опустилась ночь. Тиодольф устал и охотно отдохнул бы и выспался, но его одолевало множество мыслей: князь раздумывал, куда теперь он должен вести людей, чтобы снова разбить римлян. Наконец, он решил отойти в сторону от войска, чтобы отдохнуть и вздремнуть. Тиодольф доверил все важные дела воину по имени Сольви и спустился с юго-западного склона холма в небольшую долину, отойдя примерно на фарлонг от места битвы. Долину пересекал ручей, а дальний её конец был укрыт небольшой тисовой рощицей: деревья были низкими, зато росли густо. На короткой траве то тут, то там лежали большие серые камни. Тиодольф спустился к берегу ручья, туда, где поток вливался в озерцо, из которого вытекал потом тонкой полоской и, свернув перед тисовой рощей и пройдя под низкими выступами скалы, оказывался в другой, более широкой долине. Тиодольф смотрел на озеро и улыбался про себя, словно размышляя о чём-то особенно приятном. Он достал висевший у него на боку широкий нож и начал кромсать землю, пока у него не получилось то, что он хотел. Тогда Тиодольф принёс камни и соорудил запруду поперёк того места, где ручей вытекал из озера, потом сел на большой камень и стал наблюдать за тем, как прибывает вода.
Он пытался думать о римском войске и о том, как его одолеть, но все старания были тщетны: мысли Тиодольфа возвращались к обыденной жизни, такой, какой она представлялась ему по окончании войны. Сейчас он не думал об обрушившихся на готов бедствиях, нет, он видел себя среди повседневных забот. Вот он идёт за плугом на пашне, и западный ветер обещает раннюю весну, а вот он с серпом в руках посреди зрелой пшеницы жарким летним днём, и отовсюду доносится смех веселящихся юношей и девушек. Он представлял себя далеко, на другом берегу Реки Бранибора: звёзды ещё только появляются в небе, как и сейчас,
