и его дикие выходки говорили в пользу имиджа беспредельщиков. У группы даже начал формироваться небольшой фан-клуб. Но в него вошли не лютые скинхеды Петрова, а друзья с Бережков и из Матвеевки. Каждая репа TRACKTOR BOWLING собирала небольшую тусу и напоминала эксклюзивный концерт для избранных. Кого попало, конечно, в подвал не пускали, иметь допуск считалось очень почетным. Был даже специальный диванчик, на котором избранные персонажи могли сидеть и наблюдать за репетицией. Гости выпивали напитки разной крепости и периодически бегали отлить в сортир, украшенный большим плакатом Ольги Кормухиной. Среди тех, кто имел допуск к коммунальным благам репбазы, был некто Лось, хороший друг Петрова и преданный фанат группы. Казалось, что диван для избранных имел характерные вмятины по очертаниям его задницы, так часто он бывал на репетициях. Лось был забавным, но не самым везучим малым. Как-то раз он пришел на репу, выпил дежурную бутылку пива и вышел. Кажется, чтобы купить еще одну. Но через пять минут вернулся назад ошалелый и бледный. Из его ляжки торчала рукоятка ножа. Оказалось, что он курил у подъезда, когда подкатил черный тонированный мерседес. Это были клиенты Нанайца, ныне покойного драг-дилера, жившего в этом подъезде. Они что-то спросили у Лося, а тот, не долго подбирая слова, указал им в направлении леса. Мужики не стали спорить и уточнять дорогу. Один чувак молча вышел, воткнул нож в ногу Лосю, также молча сел в машину, и они уехали. Такие суровые гости были в этом доме не редкостью. Конечно, Лося пыряли не каждый раз, но определенная опасность получить заточкой в ногу существовала всегда.
Нельзя сказать, что народ из тракторовской тусовки специально искал приключения. Просто это была Москва девяносто шестого года, и этим все сказано. Когда-нибудь социологи и культурологи еще подвергнут анализу влияние девяностых годов на развитие российского общества. С падением СССР упали и барьеры, все вырвалось на свободу. Как в научном эксперименте: что будет, если людям позволить абсолютно все. Конечно, формально законы существовали, но их суровость, как обычно, компенсировалась необязательностью выполнения. Одни люди пошли торговать, другие – пырять Лося в ногу, а третьи всецело отдали себя творчеству. В такой среде не обошлось без потерь, но то, что создавалось в те бесшабашные годы, имело право претендовать на вечность. У людей было ощущение, что все пути открыты, и при должном упорстве ты можешь добиться всего. Это опьяняло.
О бесконечности «Трактора» тогда еще не думали, но удачный дебют, безусловно, их воодушевил. Они понимали, что надо развивать успех, репетировать, создавать новые треки, выступать. С сочинением музыки у них никогда не было проблем. Грек с Кондратом просто фонтанировали, на каждую репетицию они приносили новые риффы и ходы. Илья их быстро подхватывал, ему ничего не надо было объяснять. Кларк тут же создавал интересный ритмический рисунок и оставалось только гонять, оттачивать песню. Они кайфовали от самого процесса. Сейчас молодые группы сразу думают о записи альбома, съемках, ротации на радио и гастролях, а «Трактора» плохо представляли, к чему стремиться. У каждого из них было довольно
