И откуда только напасть взялась?
– Это не напасть, – думая об Альке, скривилась Юля. – Это чума.
– Да, только эта чума на наш дом… Тьфу-тьфу! – На этот раз бабушка отогнала нечистую силу, сплюнув через левое плечо.
В ней, как и во всякой деревенской жительнице, мирно и даже органично уживались православные каноны и языческие предрассудки.
– Клим Александрович сегодня подъезжал, спрашивал, – вдруг сказала она.
– Кто? – не сразу сообразила Юля.
– Клим, говорю, подъезжал.
– Что, и до него слухи дошли?
– Так потому и спрашивал. Про Альку… Слухам он не верит, а с Алькой, сказал, поговорить надо. Совсем, говорит, сдурела баба.
– Он и в прошлый раз говорил, – усмехнулась Юля.
Клим так и не вмешался в их отношения с Алькой. Но и о себе он знать не давал. Может, он и знался с бабушкой, но Юле ни разу на глаза не показался.
– Значит, плохо говорил. А сейчас хорошо скажет.
– Не надо.
– Почему?
– А не хочу я за него замуж!
Юля показала бабушке спину и скрылась в своей комнате. Ей уже семнадцать, и она достаточно взрослая девушка, чтобы разбираться в нехитрых житейских мудростях. За все нужно платить. И если Клим поможет ей, он обязательно потребует за это плату, а она уже знала, что ему нужно.
Подъем в четыре утра, отбой в районе полуночи – тяжело, но ничего не поделаешь. Страда, она потому так и называется, что приходится страдать. А страданье страданью рознь. В плену жить от страданий не хотелось, а здесь они только в удовольствие. Если, конечно, это не сердечные страдания. Клим уже знал, что это за маета такая. Юля подросла, расцвела, стала настоящей красавицей. И он понимал, что этот цветок расцвел не для него. Понимал, но старался об этом не думать. Да и некогда ему зацикливаться на своей любви. Так, промелькнет мысль, ужалит в сердце, а сермяжный пот ее обратно в норку смоет, и снова покой на душе. Относительный покой…
Клим подъехал к дому, спрыгнул из кабины трактора на землю, направился к умывальнику.
– Клим! – окликнул его из темноты женский голос.
Клим вздрогнул, напрягся, но понял, что этот голос не принадлежит Юле. У Клавдии Петровны голос такой же мягкий и певучий, как у внучки, но ему не хватает девичьей нежности. Загрубел с возрастом, а так очень похож…
Клим еще только собирался огораживать свой дом, одни только столбы стояли по периметру. Двор охранялся собакой, но Клавдия Петровна не первый раз приходит к хозяину – глуповатый Трезор уже не обращает на нее внимания. Не обратил и на этот раз.
Они поздоровались. Клавдия Петровна подошла к Климу, рукой коснулась плеча.
– Устал?
– Да так, немного…
– Я там тебе молока принесла, пирог с рыбой.
– Балуете вы меня, Клавдия Петровна, – улыбнулся он.
– А чего ж хорошего человека не побаловать?
– С Юлей что-то случилось?
Клавдия
