и надеждой. Почему-то эти помощники поголовно убеждены, что Ленок существует для того, чтобы одобрять их действия. И намеки на то, что ему оно неинтересно, да и им пора научиться принимать решения самостоятельно, не беспокоя его по любому пустяку, почти всегда игнорировали.
Неделя отпуска пролетела быстро, незаметно и приятно. Насколько Ленок помнил, они что-то праздновали, но пусть будут все прокляты, если он знает что. Повода для празднования вроде бы не было. Зато были смеющиеся женщины. Добрейший вышибала, дважды помогавший Леноку забраться по крутой лестнице на второй этаж, к снятой комнате. И какой-то залетный шулер, бить лицо которому было сплошным удовольствием.
А потом пришла милая девушка – курьер от совета – и веселье пришлось сворачивать. Оказалось, не только бестолковые помощники не способны обойтись без загулявших командиров. Вроде бы мудрым старейшинам они тоже могут в любой момент понадобиться. Потому что, хоть внутренние дела вояк из секторов совета не касаются, у мудрых и великих проблем с договорами в чужих пределах хватает, но это вовсе не значит, что они будут спокойно сидеть и наблюдать за переполохом в Городе.
В общем, послали девушку с требованием вернуться и разобраться, не уточнив с чем именно, но непременно срочно.
И вот, приходят два не шибко трезвых командира в долину, а она стоит на ушах. И из-за кого бы вы думали? Правильно. Виноват в происходящем один единственный человек – рыжий щенок Арая. Который, таинственным образом, растворился в воздухе.
Дзиннннь!
– Осторожно, – болезненно взвыл командир Фиолетового Сектора. Каждое «дзинь» в его голове, непонятным образом, усиливалось и долго билось внутри черепа, заставляя болеть зубы. Леноку хотелось умереть.
– Извините, – отозвался кто-то.
Дзиннннь!!
Тут же раздалось с другой стороны.
Ленок застонал. Теперь ему хотелось убить всех своих помощников. Они же просто издеваются. Вымещают свое раздражение на, ни в чем не повинном, командире. Да как они смеют?
Приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы сдержаться и никого не избить. Злость висела вокруг него легким маревом. Злость на всех. На флегматичного Арая, легко отмахнувшегося от всех проблем. На себя, пьянь несчастную. На неловких помощников, неспособных обойти осколки светильников. И в первую очередь, на проклятого молокососа, неожиданно для всех взбесившегося и начавшего разрушать долину.
То, во что превратилась белая комната после нашествия Тошиминэ, впечатляло. Целого не осталось ничего. Было разломано даже то, что разломать невозможно в принципе. Битые стекла, перепаханный непонятно чем пол, вывороченные светильники и куски стен, от мебели вообще остались одни щепки. Но это ерунда. Самое страшное, что мальчишка сумел превратить в щебень камни сферы. Все двенадцать. Всего за четырнадцать секунд, которые понадобились охране, услышавшей шум, чтобы выломать дверь. Скорее всего, даже быстрее, ему
