получаем мой труп с выпотрошенным
черепом, а люди, оперировавшие меня, – обвинение в умышленном убийстве. Также неизбежны трудности
с доступом к моим банковским счетам. Ведь посторонний человек, утверждающий, что он является Дэном
Хартом, естественно, был бы признан невменяемым и закончил свою жизнь в психиатрической клинике.
Таким образом, я был вынужден заявить о предстоящей операции, дабы, прежде всего, защитить людей,
работающих в лаборатории.
Кэрол сидела, слегка нахмурившись, отстраненно глядя сквозь меня. На секунду мне показалось, что
она не слушает и устремил на нее вопросительный взгляд. Она встрепенулась:
– Вы никогда не думали, как может измениться мир, если такие операции станут нормой для нашего
общества? Вне всякого сомнения, стоимость подобной трансплантации будет запредельно высокой. Это же
даст возможность богатым людям жить вечно, используя бедные слои населения в качестве доноров! Не
исключено, что некоторые будут получать этих доноров даже криминальными способами! Появится черный
рынок таких вот «запасных» людей!
Я не мог не заметить ту боль, с которой она произнесла последние два слова. Конечно, я много раз
думал о возможных последствиях этого открытия. Сколько может стоить жизнь? Миллион? Миллиард?
Думаю, человек отдаст все, что имеет, за возможность остаться в этом мире живых людей. Каждого страшит
бездна пустоты и неизвестности. Каждый будет из последних сил цепляться за малейшую возможность
выжить! Человек слаб, и какой бы властью он ни обладал, не может побороть свой страх перед смертью.
Когда родился Джим, я сходил с ума от тревоги за этот крошечный комочек и именно тогда начал
бояться смерти в особо острой форме. Мое буйное воображение рисовало страшные картины возможных
опасностей, которые могут подстерегать его в жизни на каждом шагу.
Вот малыш стоит на стульчике и безмятежно моет ладошки кусочком мыла, он смеется, играя с пеной,
оседающей на краях раковины. Казалось бы, такая умиротворяющая картина! А любящее родительское
сердце уже в тревоге выискивает острые углы ванной комнаты, которые могут стать причиной трагедии,
если ребенок вдруг оступится. Мысли о финале жизни следуют за нами неотступно, когда мы становимся
родителями, серьезно больны и на склоне лет. Ни одному человеку еще не удалось избежать смерти. Но я
мог бы стать первым!
Я молчал, не зная, что ответить этой милой девушке. Ее глаза обдавали таким холодом, что я
предпочел опустить свой взгляд на теплую чашку чая, которая покоилась в ее правой руке. Она терпеливо
ждала, вызывающе прищурив глаза. Наконец, когда затянувшаяся пауза уже стала беспокоить нашего
оператора, он судорожно
