продолжил Илларион уже приказным тоном. – Делай, как договорились. И Сонькину брехню про Ангелов используют пусть журналюги. Народ любит всякую чертовщину.
Гия благоразумно не стал возражать боссу.
Просто взял под козырек только что нахлобученной бейсболки, вытянувшись в афронт.
– Ты разве в армии служил? – удивился кузен.
– Конечно, – ответил Гия. – Просто ты тогда мной не интересовался – родня из Грузии понадобилась в девяностые.
– Уел, – усмехнулся Илларион недобро, – да и ты меня в тюрьме тогда не посещал.
– Уел, – ответил Гия, засмеявшись. – С тобой суммы на СМИ согласовывать?
– По мне, так в этом случае «меньше знаешь – лучше спишь», – ответил Илларион, как всегда двусмысленно. Понимай, как хочешь.
Оба они знали, что Лари каждую трату брата проверяет через бухгалтера.
– Кстати, нужно присоединиться к подготовке к свадьбе Влада. Пока этим занимается отец невесты. А у него кредит на квартиру, так что свадьба будет скромной.
– У Влада благодаря тому, что ты переведешь на его счет деньги на студию и за якобы уже готовые диски, у самого появятся деньги. Наши – не свети. Подари ему «однушку» в Москве от себя лично. Мол, хочешь его повязать благодарностью, как перспективного «бизюка». Ну, ты же умный, сам придумаешь. За мной не заржавеет.
– Вернешь половину за подарок. Все же это единственный отпрыск нашей семьи.
– Ну, ты не можешь быть в этом уверен, – засмеялся Лари, припомнив, каким лихим ловеласом приехал Гия в Москву из грузинской деревни, как ахал при виде красоток, которых тогда в Москве было просто немеряно, еще весь мир их не разобрал по странам и модельным агентствам.
Так, смеясь, они и поднялись на скамейке вместе в беседку. И разошлись по делам.
Отец Насти Олег Иванович в этот момент проснулся в постели один. Подушка рядом пахла потом и сладкими духами «Эйдол». Понюхав ее, Олег улыбнулся от счастья. Из его мыслей о себе пропало отчество после имени с тех пор, как он женился на молодой.
По утрам у него даже морщины теперь стали не видны. Он стал тайком пользоваться женским кремом с эффектом подтяжки. Так что его истинно профессорские черты лица стали резче, задорнее, чем были в прошлом благородном браке. Волосы его не поредели, красиво серебрились пряди седины в жесткой, торчащей вверх шевелюре.
Молодая жена заглянула в спальню чмокнуть его в щечку. Окутала ароматом распущенных волос и строгого платья. Карие круглые глаза, которые будто постоянно выражали удивление, были подкрашены под Одри Хёпберн. Только шея у нее была другой формы – более прямой, как и плечи. В остальном она пыталась походить на свой идеал.
Танюша нынче пребывала в радостном предчувствии появления в офисе в новых красных туфлях. Их она наденет в прихожей, чтобы не провоцировать мужа на утренний секс. Удовлетворение во всех смыслах ожидало ее по месту работы.
Туфли были легкими
