а потом не стал этого делать.
Лукреция снова сумела быть убедительной. Она сказала незнакомке:
– Ты вправе распоряжаться своей судьбой. Если тебе есть куда обратиться за помощью, мы поможем это устроить. Но мы не можем ждать. Аргентина на военном положении, и с законами насчёт неопознанных здесь не всё просто, уж поверь. Очень не хотелось бы в это впутываться, это может навредить карьере профессора Свенсена и нам всем.
– Я совершенно никого не знаю! – испугалась Юлия. – Мне не к кому идти! Не оставляйте меня, пожалуйста!
Она не могла побороть внутреннее напряжение и не могла разобраться в своём состоянии; она чувствовала себя словно рыба, выброшенная на берег, всё было чуждо, отталкивало и пугало. Юлию слегка лихорадило.
– Тогда, – вздохнула Лукреция, – пойми нас правильно, придётся аккуратно обойти закон. Пока ты не вспомнишь хоть что-то из своего прошлого или не будешь в состоянии позаботиться о себе, мы можем предложить стать на время другой девушкой: вот её история, вот имя и фамилия. А вот твоя легенда. Будь очень осторожна, следи за местной манерой произносить слова и… – Лукреция подумала, нужно ли говорить об этом снова, – осторожнее с жестами. Здесь не работают левой рукой. По крайней мере, подавляющее большинство. Не трут брезгливо фаланги пальцев после каждого касания предмета, руку на поручень кладут смело, это до известной меры безвредно и безопасно: трогать разные вещи. Остерегайся привлекать к себе внимание такими, гм, штучками. Если бы ты согласилась, я бы посоветовала перевязать левую ладонь эластичным бинтом, так ты лучше будешь контролировать себя.
Юлия кивнула и украдкой снова взглянула на левую руку, как будто не узнавая своё тело.
Лукреция продолжала:
– Запоминай быстрее и не ленись подыгрывать нам. Ты эксцентричная особа, ты инсценировала самосожжение в лаборатории доктора Хорхе, а сама пустилась в бега. Употребляла лёгкий наркотик. Часть путешествия помнишь смутно. Наши общие знакомые видели тебя в порту и сообщили об этом Хорхе. Мы разыскали тебя, заблудшую овечку, и возвращаем домой.
– Я заблудшая овечка? – переспросила Юлия. – Заблудившаяся?
Свенсен улыбнулся понимающе:
– Нет, именно заблудшая. Это значит, сбившаяся с верного пути.
Хорхе замер от восхищения, увидев на пороге статную красавицу.
Ненароком промелькнула мысль, как бы его лаборатория не стала местом следующего, теперь уже мужского, суицида на почве неразделённых чувств.
Он подумал, что это почти кощунство: по совету Свенсена испортить девственно чистые предплечья незнакомки шрамами пяти обязательных для жителей Надмирья прививок…
– Прививки могут быть опасны для неё, – сказал Хорхе.
– Друг мой, не исключено, что они могут даже убить её, – отозвался Свенсен, поддёргивая тяжёлые очки на переносице и мучаясь
