– машины. Соединенные Штаты доказали, что они могут производить от 8 до 10 тысяч самолетов в месяц. Советский Союз может производить в лучшем случае 3 тысячи самолетов в месяц. Англия производит ежемесячно от 3 до 3,5 тысячи самолетов, главным образом, тяжелых бомбардировщиков. Следовательно, Соединенные Штаты – страна машин. Без этих машин, полученных по ленд-лизу, мы бы проиграли войну»[248].
Позже американская пресса отметила, что Сталин сделал самый громкий комплимент в адрес Рузвельта, который когда-либо звучал от руководителя самой крупной коммунистической страны в мире в адрес руководителя самой крупной капиталистической страны в мире. Кроме того, он смог также виртуозно изменить тему беседы.
Рузвельт, конечно же, должен был ответить, и в своем ответном тосте он воспользовался возможностью, чтобы подчеркнуть их самое большое достижение в Тегеране: они сделали первые шаги для объединения наций («Даже здесь, как он сделал это и в конференц-зале, Рузвельт посчитал необходимым упомянуть о послевоенном устройстве мира и о важности сохранения единства и сотрудничества великих держав не только на данный момент, но и в будущем», – отметил Бережков.).
«У всех нас разные обычаи, философские воззрения и образ жизни. Каждый из нас выработал свою схему действий в соответствии с устремлениями и идеями наших народов.
Однако в Тегеране мы доказали, что различные идеалы наших народов могут совпасть в единое, гармоничное целое, чтобы сплоченно служить для нашего общего блага и ради всего мира.
Завершая описание этой исторической встречи, мы впервые увидим в небе традиционный символ надежды – радугу».
На этом обед закончился.
Глава 6
Укрепляя союз
Рузвельт планировал остаться в Тегеране до четверга, 2 декабря, но погода изменилась к худшему, в горах пошел снег. Он решил уехать поздно вечером в среду и уведомил всех об этом.
Он провел последнее утро, просматривая срочную официальную почту, которая должна была быть отправлена. Пленарное заседание со Сталиным и Черчиллем должно было начаться в конференц-зале в полдень, продолжиться на обеде в апартаментах президента и затем вновь в конференц-зале после обеда, а в случае необходимости и вечером, пока все проблемы не будут решены.
Рузвельт, конечно же, не знал, как тщательно Сталин следил за его частными разговорами, но был в курсе, что у Сталина была привычка заглядывать в его комнаты, чтобы убедиться, что о президенте хорошо заботятся. Уильям Ригдон, пресс-секретарь Рузвельта, и Зоя Васильевна Зарубина, советская разведчица, которая говорила по-английски и которой было поручено контролировать, чтобы у Рузвельта все было в порядке, были свидетелями того, как Сталин несколько раз без приглашения появлялся в комнатах Рузвельта. По словам Ригдона, иногда Сталин приходил вместе с Павловым, однажды он спросил, «не нуждаются ли они в чем-либо»[249],
U. S. State Department, Foreign Relations of the United States, Conferences at Cairo and Tehran, 1943, 469.
Rigdon, White House Sailor, 81–82.
