дернул сонетку, вызывая его.
К моему удивлению, вошла женщина в фартуке, крупная, с грубым лицом, в годах. Она объяснила, что она – жена швейцара, уборщица, и я заказал кофе.
Я переписал еще две статьи, а затем дремота совсем меня одолела, я встал и принялся расхаживать по комнате, разминая ноги. Кофе мне все не несли, и я начал прикидывать, в чем могла заключаться причина такой задержки. Открыв дверь, я направился по коридору выяснить. Этот прямой, тускло освещенный коридор – единственный выход из комнаты, где я работал, и завершается полукруглой лестницей, у подножия которой в вестибюле и расположена каморка швейцара. На середине лестницы находится площадка, где другой коридор смыкается с ней под прямым углом. Этот второй коридор завершается узкой лестницей, ведущей к боковой двери на улицу, которой пользуются слуги, а также клерки, чтобы сократить дорогу, когда возвращаются с Чарльз-стрит. Вот примерный план.
– Благодарю вас. По-моему, ваши объяснения мне ясны, – сказал Шерлок Холмс.
– Крайне важно, чтобы вы представляли себе этот момент. Я спустился по лестнице в вестибюль и увидел, что швейцар крепко спит в своей каморке, а на спиртовке яростно кипит чайник – во всяком случае, вода брызгала из носика на пол. Тут я протянул руку, готовясь потрясти за плечо все так же крепко спящего швейцара, как вдруг колокольчик у него над головой громко зазвенел, и он, вздрогнув, пробудился.
«Мистер Фелпс, сэр?» – сказал он, глядя на меня с недоумением.
«Я спустился посмотреть, готов ли мой кофе».
«Я поставил чайник греться и вдруг уснул, сэр». – Он посмотрел на меня, а затем вверх на все еще вибрирующий колокольчик, и недоумение на его лице возросло еще больше.
«Если вы были тут, сэр, так кто позвонил?»
«Колокольчик! – вскричал я. – Какой это колокольчик?»
«Колокольчик комнаты, где вы работаете».
Мое сердце словно стиснула ледяная рука. Значит, кто-то находился в комнате, где на столе лежал бесценный договор. Я вихрем промчался вверх по лестнице и по коридору. В коридорах никого не было, мистер Холмс. И в комнате никого не было. Все было абсолютно так, как когда я уходил, только вверенный мне документ был забран со стола, на котором лежал. Копия осталась на месте, но оригинал исчез.
Холмс выпрямился в кресле и потер руки. Я понял, что задача пришлась ему очень по душе.
– Что же вы сделали потом? – пробормотал он.
– В тот же миг я понял, что вор поднялся по лестнице, ведущей от боковой двери. Ведь будь это не так, я бы неминуемо столкнулся с ним.
– И вы убеждены, что он не мог все это время укрываться где-нибудь в самой комнате или в коридоре, который, по вашим словам, освещается тускло?
– Это никак невозможно. Даже крыса не могла бы притаиться ни в комнате, ни в коридоре. Там абсолютно негде укрыться.
– Благодарю вас. Прошу, продолжайте.
– Швейцар,
