стать вожаком при таком раскладе.
– Это почему же?
– Потому что вожаки получаются из тех, кто знает, кто он такой, чего хочет. Кто с детства имеет свое мнение, и у него есть возможность и право отстаивать его перед самыми авторитетными фигурами, которыми являются родители. У кого есть свои цели, а не те, что ставят ему родители. Кто живет в своем темпе, действует в своей размерности. Те, у кого есть амбиции, стремления к лидерству и яркое желание создавать что-то свое. Те, кому трудно что-то навязать, заставить. Вы же делаете из своего ребенка хорошего исполнителя, ставя ему ваши задачи и условия, манипулируя при этом своим недовольством и разочарованием. Да и исполнитель из него получается пока плохой, потому что он сопротивляется тому, что вы поручили ему исполнять. Вы знаете, что нравится вашему ребенку? Чем он по-настоящему увлечен?
Ей требуется пауза, прежде чем ответить. Она явно еще переваривает услышанное. Возможно, именно это и заставляет ее нечаянно «проговориться»:
– Он увлечен тем, что я ему поручаю делать… – Краска слегка заливает ее лицо.
– Зачем вам вообще, чтобы он стал бизнесменом? Вы хотите, чтобы он был как вы? Или ваш муж?
– Муж, нет, он вообще не имеет к бизнесу отношения. Он так, филолог, редактор, в общем, никто… – Опять уже узнаваемо-знакомое недовольное выражение лица.
Когда мы остаемся с мальчиком наедине и у нас выдается возможность порисовать, я спрашиваю Яна:
– А почему ты так подробно и медленно рассматривал игрушки? Почему тебе нужно было точно знать: динозавр это или дракон?
– Я придумывал про них историю. Про каждого. И думал, можно ли их истории объединить в одну. Ну и если это динозавр, то это будет одна история, а если дракон, то совсем другая.
– То есть ты любишь придумывать истории?
– Ну конечно. Я записываю их в блокнотике или на компьютере, когда мне разрешают.
– Ты давал их кому-нибудь почитать? И самому тебе они нравятся? – Да, мне нравятся. Читала няня. Она всегда ждет новых историй и часто разрешает мне писать их на компьютере, когда мамы нет. А вот мама считает мои истории «глупостью» и «потерей времени», поэтому я ей уже не показываю. Это наш секрет. Вы ведь его не расскажете маме?
– Даже не знаю, как поступить… Я, с одной стороны, понимаю, почему ты стал скрывать от мамы твои истории, но, с другой стороны, может быть, нам стоит еще раз попытаться объяснить ей то, что писать истории – это тоже стоящее дело, тем более оно тебе так нравится. Она же твоя мама, и она хочет, чтобы ты был счастлив. Как думаешь? Попробуем?
Долгая пауза, он медленно поднимает на меня глаза бесконечно печального Пьеро:
– Попробовать мы можем, но она никогда не будет считать это стоящим делом.
Как непросто увидеть своего ребенка в настоящем, увидеть его свободным от ваших ожиданий, представлений, амбициозных намерений. Между тем без этой возможности он вырастет зависимым, вынужденным все время собирать ожидания
