type="note">[7].
Фотография стала отправной точкой для углубленного решения образа главного героя картины. Художник придал Христу черты лица Герцена, отразил в нем раздумье писателя, душевную усталость, напряженную работу мысли, что соответствовало его трактовке личности Спасителя как человека, познавшего горечь разочарования. Документальная достоверность произведения и портретное сходство были столь сильными, что реакционная пресса усмотрела в картине Ге «торжество материализма и нигилизма», а цензура запретила ее воспроизводить.
В то самое время, когда Левицкий в Париже снимал своего знаменитого родственника, в Петербурге состоялось косвенное знакомство Дмитрия Ивановича Менделеева с деятельностью фотографа. Весенним днем 1861 года молодой ученый, оторвавшись от работы, которая почему-то не клеилась, заходит к своему приятелю и вместе они идут бродить по городу.
На Невском друзья остановились перед большой вывеской: «Светопись Левицкого». Популярность фотографа в Париже была столь велика, что отголоски его славы доходили до русской столицы, и поэтому нынешние владельцы ателье с целью привлечения клиентов сохранили и старую вывеску, и фирменные паспарту, что немало способствовало коммерческому успеху их предприятия.
Вечером Менделеев запишет в своем дневнике: «Пописал немного – и к Ильину. С ним отправились в ателье Левицкого, что содержит Кучаев, учитель физики. Снял карточку… Посмотрел на работу их – чудо просто, право, – милая и выгодная работа. Вот бы что завести»[8]. Снимок этот сохранился. Внизу на паспарту фирменный оттиск: «Светопись Левицкого», а на обороте рукой Дмитрия Ивановича надпись: «С-Петербург, апрель 1861 года».
Как известно, желание Дмитрия Ивановича «завести» фотографию не осуществилось, но интерес к ней он пронес через всю жизнь. Пройдет несколько лет, и ученый и фотограф встретятся. Их совместные усилия во многом будут способствовать делу развития отечественной светописи.
А пока Левицкий пленяет своим мастерством обитателей французской столицы. Один из первых русских фотографических журналов пишет о нем: «Владеющий ныне в Париже лучшим фотографическим заведением, вполне артистическим, завален и там работою. В этом заведении приготовляются ежедневно до 1500 карточек, и все же далеко не все заказы удовлетворяются»[9]. Ему, гостю из далекой России, присваивается титул придворного фотографа французского императора.
И тем не менее Левицкого тянет назад, на родину. И вот 27 июля 1865 года петербургский обер-полицмейстер в рапорте министру внутренних дел пишет о том, что отставной коллежский секретарь Сергей Львович Левицкий обратился к нему с просьбой о дозволении открыть в Петербурге фотографическое заведение. «Полагая возможным удовлетворить просьбу Левицкого, – говорится в документе, – и учитывая, что Высочайшие Особы изволили уже изъявить желание быть в мастерской Левицкого, я имею честь представить
Научное наследство. Т. 2. М., АН СССР, 1951. С. 143.
Фотограф. 1864. № 3–4.
