стараясь рассмотреть ближайшие силуэты. Наметив цель между двух смежных слепивших его прожекторов, он самолично повернул аппарат.
– Пли! – крикнул он.
Мина, всхлипнув, вылетела за борт и, оставляя за собой слегка светящийся след, устремилась в неизвестность.
Миртов замкнул секундомер и, подбежав ко второму аппарату, повторил тот же маневр.
– Мины выпущены! – доложил он, бегом подымаясь на мостик.
В этот момент дружный залп орудий с неизвестного корабля совсем рядом справа оглушил всех на мостике миноносца.
Ревнитель схватил Миртова за рукав.
– Господи! – шептал он, не скрывая своего испуга.
– Лево руля! – скомандовал командир, отводя миноносец от стрелявшего корабля.
– Ба-ах! – раздалось вдруг слева. И при вспышке орудийного выстрела стоявшие на мостике увидели, что миноносец, только что избежав столкновения с одним кораблем, мчится прямо на другой.
– «Цесаревич»! – крикнули сигнальщики.
– Право на борт! – коротко приказал командир.
Миноносец даже накренился от резкого переложения руля с одного борта на другой.
– Носовое орудие, пли! – скомандовал Миртов без особой надобности, но для усиления эффекта.
– Бах! – грохнуло орудие холостым зарядом. При вспышке выстрела все увидели, что нос миноносца откатился от «Цесаревича», но зато он сядет на него раскатившейся кормой.
– Отводи! – скомандовал командир. Но миноносец всем корпусом навалился на борт «Цесаревича» и с треском, ломая шлюпбалки, на полном ходу прочертил по всей его длине.
– Бах! – оглушительно рявкнуло прямо в уши. С «Цесаревича» вылетела огненная колбаса и, шипя, повисла на поручнях у носовой пушки миноносца. Комендоры отскочили к противоположной стороне.
– Господи! Что же это такое? – шептал ревнитель, вцепившись Миртову в плечо.
– Это отсыревший порох. Бывает с холостыми. Столкни за борт, молодцы! – крикнул командир, стараясь покрыть гул, грохот и хаос.
Выскочил боцман с обгалдером в руках. Стремительно взлетел на орудийную площадку и столкнул огненную колбасу за борт.
Миноносец выскочил на свободную воду и уменьшил ход.
– Ободрались начисто, – сказал командир, усиливаясь разглядеть поломки. – Как-то другие?
Гром и молния, орудийные выстрелы и сверкание прожекторов, точно гигантскими светящимися щупальцами водивших по небу и воде, – силы стихии и силы человеческие слились в невиданной феерии, потрясая зрение и слух.
– Я ничего подобного не видел, – взволнованно повторял ревнитель, вызывая улыбки офицеров.
– Ну, довольно «Петрушки», – сказал командир, стопоря машину. – Это у нас называется – показывать «Петрушку». Такого положения на войне не будет, ибо никакой флот не рискнет стать на якорь в неприятельских водах, без плотной завесы из истребителей и быстроходных дозорных судов. Все дело решилось бы еще
