style="font-size:15px;"> Впрочем, молодец парень. Умеет себя подать. Не то что иные, от которых буквально разит слащавостью. Вот так взял бы – и в морду. Без разговоров и объяснений. Просто потому что бесит. В этом же слащавости нет и в помине, даже наоборот – приятно разговаривать. Вот молодец. Что тут еще скажешь.
– У вас есть телефон? – поинтересовался Петр.
– Да, конечно. – Без намека на разочарование приказчик указал на круглый столик углу, на котором стоял аппарат.
Ведь просьба Петра означала, что, по сути, он не собирается ничего заказывать. В принципе телефон в кафе – для посетителей, но нигде не станут отказывать в просьбе позвонить. Это плохо сказывается на престиже заведения. Тем более что господин выглядит весьма респектабельно.
Подойдя к столику и не присаживаясь на резной стул рядом с ним, Петр снял трубку телефонного аппарата. Раритетная штучка, хотя и без вычурностей. Впрочем, здесь это вполне современный бюджетный аппарат. А раритетным он станет только по прошествии нескольких десятков лет.
Подумав об этом с мысленной улыбкой, Пастухов набрал пятизначный номер. Вот так. Прогресс шагает семимильными шагами. Во многих губернских городах на телефонных станциях все еще сидят барышни, а вот в обеих столицах уже действуют автоматические станции.
Ждать ответа пришлось недолго. Буквально через три гудка на том конце провода сняли трубку, и послышался женский голос.
– Слушаю вас.
– Здравствуйте, Елена Олеговна.
– Да, Петр Викторович? – отозвалась секретарша Кессениха нейтральным тоном, но без вызова.
Вообще-то Отто Рудольфович предлагал ему обзавестись собственной секретаршей. На начальном этапе у Петра забот был полон рот. Да и сейчас, как и в будущем, предстоит немало трудов. Обходиться же без помощника не очень-то легко.
Однако Петр отказался от секретаря. Нет, если там секретаршу, как у Кессениха, то еще ладно. Но мужчину на этом месте он попросту не видел. Поэтому предпочитал записную книжку. Ну и без зазрения совести при первой же возможности взваливал проблемы на своих компаньонов. Благо делец из него откровенно никудышный.
А все из-за Александры, оказавшейся весьма ревнивой особой. Однажды она огорошила мужа вопросом, что это у него за косоворотка такая, с вышивкой, которую он никогда не носит, но в то же время хранит в своих вещах. Пришлось пояснить, что это подарок от его квартирной хозяйки по Красноярску. Остальное супруга додумала сама.
Н-да. Бог весть как, но Александра умудрилась раздобыть фотографическую карточку Аксиньи. Еще и вердикт вынесла, мол, не молода, но у Петра губа не дура. Одобрила, словом. Угу. А потом без обиняков отстранила от тела. Две недели мариновала и не поддавалась никаким уговорам. И только когда он перестал настаивать, встревожилась и сама взяла мужа в оборот. Вот тогда-то, пожалуй, они и сподобились. С ребеночком-то.
Как бы то ни было, но Петр остался
