задача, как я сумел понять после нескольких неудачных операций в конторе Фуллертона, была очень проста – научиться смотреть на спекуляции под другим углом. Но тогда я не знал, что в этой игре много нюансов, о которых я и не подозревал, играя в бакет-шопах. В то же время умение читать тикерную ленту, которое я развил в себе и от которого зависел успех моей игры в бакет-шопах, а также постоянная тренировка памяти оказались чрезвычайно полезными качествами и в дальнейшем. То и другое далось мне легко. Своими первыми успехами в биржевых играх я обязан именно этим качествам, а вовсе не своему уму и знаниям, потому что на самом деле мой ум был недостаточно натренирован, а мое невежество не знало границ. Играть меня учила сама игра. И в процессе обучения не жалела розог.
Хорошо помню свой первый день в Нью-Йорке. Я уже рассказывал о том, как бакет-шопы, отказав мне в праве играть у них, подтолкнули меня к поискам почтенной брокерской фирмы, где я мог бы спокойно заниматься любимым делом. Один из мальчишек в конторе, где я начинал свой трудовой путь, работал на фирму Harding Brothers, которая была зарегистрирована на Нью-Йоркской фондовой бирже. Я приехал в Нью-Йорк утром и еще до часа дня открыл в этой фирме брокерский счет. Я был готов приступить к торговле.
Не стоит и объяснять, что я с самого начала пытался вести в новых условиях точно такую же игру, какую вел в бакет-шопах, то есть пытался играть на мелких колебаниях котировок, предугадывать и ловить мелкие, но верные изменения цен. Не нашлось никого, кто указал бы мне, что здесь действуют другие правила игры, кто наставил бы меня на правильный путь. Да если бы даже кто-то сказал мне, что мой метод здесь работать не будет, я все равно постарался бы удостовериться в этом сам, потому что доказать мне мою неправоту может только проигрыш. И прав я оказываюсь только тогда, когда выигрываю. Таковы особенности спекулятивной игры.
Погода стояла отличная, и рынок был очень активным. Это всегда поднимает настроение. Находясь вдали от дома, я чувствовал себя абсолютно в своей тарелке. Передо мной была старая знакомая – доска котировок, и говорила она со мной на том же языке, который я выучил, когда мне не было еще и пятнадцати. Здесь был парнишка, который делал ту же самую работу, что и я в своей первой конторе. Здесь были клиенты – точно такие, как везде, – и они так же смотрели на доску либо стояли рядом с биржевым телеграфом, объявляя цены и обсуждая рыночные новости. Вся обстановка выглядела так же, как та, к которой я привык. Это была та же атмосфера, какой я дышал с тех пор, как выиграл на акциях Burlington свои первые 3 доллара 12 центов. Тот же телеграф, те же игроки, а значит, та же игра. Не будем забывать, что мне было только двадцать два года. Я думал, что знаю свою игру от А до Я. А почему же мне было так не думать?
Наблюдая за доской котировок, я обратил внимание на кое-какие акции. Они вели себя правильно – так, как должны были по моим представлениям. Я купил сотню по 84 доллара и менее чем через полчаса продал их по 85. Затем я увидел еще кое-что привлекательное и, поступив точно так
