плохо. Мне будет плохо. Все без согласования, на мой страх и риск делалось. И делается. Проблема в том, что мы в нашей группе не знаем и даже не можем предположить, что это за троица. Главная версия – какая-то разведслужба, может, американцы, может, кто-то еще. Вот так вкратце. Сам понимаешь, раз я в одиночку разрабатываю проект, привлекать на помощь другие подразделения я не могу.
– Значит, у тебя две проблемы, Аркаша, – после полминуты молчания сказал старик Прибытков; голос его шелестел и скрипел, будто гравийная кашица бульвара под их подошвами. – Первая – сотрудник, которого твой человек нейтрализовал, и вторая – трое похитителей. Если я правильно тебя понял, они ведь между собой не связаны?
– Проверяли – нет.
– Уверен?
– Это последнее, что мы предполагаем. Мой сотрудник преследовал их и говорит, что никого не опознал, а он хорошо знает наших конкурентов.
– А этот конкурент, кстати, который нейтрализованный, он сильно пострадал?
– Ну, ситуация была критическая… – Аркадий адресовал старику бесстрастный взгляд своих голубых глаз, и тот вздохнул и прошелестел:
– Понятно. Аркадий кивнул и вздохнул.
– Как дети, ей-богу, – сказал старик Прибытков. – Труп надежно схоронили, на месте происшествия прибрались?
– Да. Мой человек – опытный офицер.
– Ну, остается делать вид, что вы ничего не знаете. В любом случае ищи, кто слил конкурентам информацию про станцию и ваш биоматериал.
– Ну, это я понимаю. У нас ограниченные средства.
– Таким образом, первая проблема остается, только трансформируется. Теперь второе. Автомобиль похитителей отработали? В угоне?
– Автомобиль, естественно, числится в угоне. Сейчас засаду устроили у дома владельца. На всякий случай. Но на владельца можно не рассчитывать. Мы информацию по нему по всем учетам пробили, по его семье, по знакомым – без толку, полный лох и явно здесь ни при чем. Если машина еще несколько часов не объявится у его дома, сотрудники, конечно, пообщаются с ним, но надежд, что он как-то замешан, практически никаких. И что дальше делать, я без понятия.
– Послушай одну историю. Я начинал работать, ты знаешь, давно, при советской власти. Помню, служил на одном предприятии Минсредмаша, в оборонке. Как-то после майских праздников приходим с утра, и сразу сигнал поступает, что прокатный стан вышел из строя. Ну, начали выяснять, что случилось. Мой начальник отдела пошел с проверкой по цеху проката и меня с собой взял. Я ему говорю: «Это, скорей всего, провокация ЦРУ или других капиталистических спецслужб». А он улыбается. Размечтался, говорит, только работать начал и сразу героем хочешь стать – диверсию тебе подавай. Американцы сюда носа не сунут, говорит, думаю, дело простое. Работяги два дня первого-второго мая водку х…чили без остановки. Сегодня, значит, с тяжкого похмела. Они, говорит, и сломали стан, чтобы не работать. И правда, осмотрели
