перегнут родной порог,Корю не вольное унынье,
На перепутье трех дорог.
Какой идти?
Привольной,
Строгой?..
А может счастья попытать?
Но выбор пал, тропой убогой,
Идти, страданья испытать…
Произошло; со властью в ссорах,
Под крики дерзкие:
«Бегом!»,
Как в лабиринтных коридорах,
Нас подгоняли сапогом…
Не знала вольные преграды,
Младая, искренняя грусть,
«Не будет, сволочи, пощады»,
Чуть доносилось с синих уст.
И все внутри перевернулось,
Лишь думы мрачные
СКОРБЯТ, —
Оно по новому вернулось,
Знать,
ЗУБЫ смачно заскрипят…
Стоит привычная картина,
Не видеть бы ее в гробу,
Дубины по сутулым спинам,
Так и свистят за правоту.
Под вздохи, лютые морозы,
Сковали душу карцера,
Не вольно жгучие их слезы,
Бегут до самого утра.
В одних рубахах,
В зимний холод,
Ложились зэки на бетон.
Во сне и то им снился голод,
А пробуждал их,
Свой же стон.
И обхватив все те кошмары,
Всю «теплоту» казенных мест,
Он задремал на голых нарах,
Целуя с верою свой крест.
…Не нужно прошлому назад
Отдайте юность только.
За пройденное горько…
Клинок
Не Вы ли жажда пораженья,
Что я поверженный у ног?
Вонзили женственный клинок,
Не потревожив униженья!
Но почему в душе развратно?
Я одинок?
О дерзость стой,
Оставь судьбу саму с собой,
Любовь вселяют безвозвратно!
Не испытавшие угрозы,
О чувство черствое то прочь!
О,
ЗАЧАРОВАННАЯ ночь,
Склони уставшие березы.
В них нет измен и лаской лживой,
Не жгут жемчужину души,
Как не подкупные мужи,
Ласкать я буду молчаливых.
Они убрали
ВДОХНОВЕНЬЕМ,
Измены памятный клинок,
Воистину у ваших ног,
Не ощутимо
