прогуливаются вдоль стены с огромными дисплеями, и, как я ощутил, главное действо у них еще не начиналось.
Мы были в десятке шагов от двери, когда еще один генерал вошел в ту комнату, толстый, величественный, хотя с нашивками всего лишь бригадного генерала. Если не сбросит вес, то полного генерала не видать, в американской армии существуют нормативы даже насчет внешнего вида военнослужащих.
Дуайт вздохнул.
– Ну, держитесь…
– Бить будут?
– Еще как, – ответил он. – Им сейчас не до глобальных катастроф.
Я охнул.
– Так я только ради них и приехал!
– Все будет, – сказал он успокаивающе, – только эти мины… они всех заставили вздрогнуть. Сперва решим с ними.
Я сказал раздраженно:
– Как будто не знали!
Он сдвинул плечами.
– Не все верили. Никто же из ваших не афишировал, где именно заложили… У нас в конце концов решили, что это ложная тревога. Деза. Все хотят верить тому, чему хотят.
– Ну еще бы.
– Для вас, – напомнил он, – такие мины закладывать очень дорого. Это при вашей расшатанной экономике!
– Безопасность страны, – напомнил я, – превыше всего.
– А благосостояние населения?
– Наше население не продастся за чечевичную похлебку, – ответил я кротко. – Во Вторую мировую люди всем жертвовали для победы. Очень не хочется, чтобы Америку у нас считали наследницей Гитлера. Но тогда победили, победим и теперь.
Он охнул, шокированный.
– Это у нас вас рассматривают как преемников идей Гитлера!
– Ну вот и договорились, – отрезал я сухо. – Я имею в виду договорились вы до окружения нас военными базами с ядерным оружием и баллистическими ракетами, а мы в ответку до ядерных мин вдоль обоих берегов Соединенных Штатов.
Он распахнул передо мной дверь в тот зал, который я и наметил, а когда я шагнул через порог, почти все присутствующие там повернулись в нашу сторону.
Дуайт кивком велел мне следовать за ним, это к одинокому столику под стеной с огромными экранами, а там, не садясь, объявил:
– Господа, прошу занять свои места. Времени у нас, как всегда, в обрез, потому буду крайне и даже предельно краток. Представляю господина Лавроноф, возглавляющего Управление по Исследованию Глобальных Катастроф. У них оно называется так же, как и у нас, с той лишь разницей, что они уже провели ряд успешных операций по устранению угроз.
Генералы и штатские, тех и других не больше дюжины, начали неспешно опускаться в кресла. Зал рассчитан на сотню человек, а это значит, допущены самые проверенные и те, от которых в самом деле что-то зависит.
На меня смотрят не просто враждебно, некоторые с откровенной ненавистью, что и понятно. Меньше всего воевать хочется им, так как гражданские отсидятся в тылу, а военным придется выдвинуться на передний план, где не просто опасно, а очень опасно. Под пули не попадут, но из Белого дома найдут
