Владимира Ланцберга, известного не только песнями, но и таким суждением: «Я потихоньку, про себя употребляю термин „личностная песня“. Это та область самодеятельной авторской песни, которая мне лично светит, где неважно, набитой ли рукой это всё создано, важнее, как человек живёт и насколько жизнь его соответствует тому, что он в своих песнях проповедует». И для многих, многих других.
Приводить примеры, а тем более пересказывать главки книги Ирене Крекер можно долго-долго, что вряд ли стоит. Лучше с погружением читать её впечатления-размышления, параллельно слушая аудиозаписи цитируемых ею песен, благо сегодня это легкодоступно с помощью всесильного Интернета.
Остаётся пожелать читателю достижения резонанса с мыслями и чувствами автора этой замечательной книги, которую я с удовольствием вслед за Ирене рекомендую «и тем, кто знал и знает бардов, и тем, кто был свидетелем описываемых событий». Но более всего – новому поколению людей, для которых песни бардов могут стать путеводной звездой к обретению любви и счастья в сегодняшнем мире бесконечных конфликтов и противоречий.
Булат Окуджава. Любовь и разлука
Лёнька Королёв. Дорогой мой Лёнька. Он уходит от меня. Уходит надолго. Уходит куда-то далеко в незнакомые края. Первая любовь и внезапная разлука. Его забирают, забирают надолго, на целых три года. Его забирают в армию. На службу. Провожаем его всю ночь. Родня у него весёлая, песни под баян, частушки. Танцы продолжаются до утра. А на рассвете, перед разлукой, я пообещала Лёньке ждать его из армии.
Так начался роман в письмах. Мои, конечно, были поэтичнее. Я до этого никогда не писала писем парням, да ещё полузнакомым, да ещё в армию. Ах, если бы заглянуть в то время, и хоть на минутку увидеть, что писала моя душа в порыве нежности.
Помню только, что однажды я услышала песню о моём избраннике и в одном из писем отправила её текст моему Лёньке Королёву:
«Во дворе, где каждый вечер всё играла радиола,
Где пары танцевали, пыля,
Все ребята уважали очень Лёньку Королёва,
И присвоили ему званье Короля.
Был Король – как король, всемогущ. И если другу
Станет худо, иль вообще не повезёт,
Он протянет ему свою царственную руку,
Свою верную руку и спасёт.
Но однажды, когда «мессершмиты», как вороны,
Разорвали на рассвете тишину,
Наш Король, как король – он кепчонку, как корону —
Набекрень, и пошёл на войну.
Вновь играет радиола, снова солнце в зените,
Но некому оплакать его жизнь.
Потому что тот король был один, уж извините,
Королевой
