всё, хвалу воздав, смирился…Радость бытия
У человека сердце от закалки каменеет…
Слезит слюда… Песчинки кварца опыт лет хранят,
Надежды мягкие породы лишь лелеют…
Бессильно внешнее и чувств незрелых яд.
И Божией Рукой иссечено в моём граните,
Огнём опалено, два слова: «РАДОСТЬ БЫТИЯ».
Всё остальное – пылью стало где-то на орбите…
Просыпалось в часах песочных, смыто в времена.
Страсть души
Не просто обуздать нам тело…
Хотя, постом, трудом – дано,
С душой же посложнее дело —
Вопит в претензии «МОЁ»!
«Хочу тепла и пониманья!
Хочу, чтоб друг мой верен был,
Чтоб ободренья и признанья
Слова лишь мне одной дарил!»
Тут зависть, ревность и обида
Мне горло режут без ножа…
В платке да юбке… и не видно,
Как алчет нечести душа…
Бегу людей
Хочу любить людей, поэтому бегу.
Не принимая многого по сути.
Не нимб над головой… И рылом я в пуху.
Я просто не хочу купаться в мути.
Унынья нет. Приемлю всё, как есть.
Нас всех лепили из похожей глины.
Несём свои скрижалии и крест.
Какою весть судьбой, Господь, помилуй!
Князю Владимиру
Через года, века, тысячелетье
Владимир смотрит на сынов Руси —
Языческое снова лихолетье,
И кажется, Земля сошла с оси.
Потомки покланяются Валесу,
И новый облик возымел Перун, —
Из Днепра выплыл? Поддался прогрессу?
«Воскрес» в умах из воспалённых дум?
И снова человеческие жертвы…
Костры пылают на Иванов день.
И тризны снова на могилах мертвых.
И бродят суеверия, как тень.
На шеях – не кресты, а амулеты.
И снова «лечат» «бабки», шаманы…
И гороскоп даёт на всё ответы…
А Русь уже в объятиях войны…
Так ждать чего? Надеяться на что нам?
Всё по делам… Так, Господи, прости!
Идут к Владимиру с мольбой колонны,
Но только… русских нет на Киевской Руси?
По паспорту пускают на молебен.
Коль русский – получаешь поворот…
Такая явь… Похожая на бредни…
Владимир князь подумать разве мог?..
Вот такие «блаженства»
Блаженны нищие… Бомжи?
Да вся страна сейчас за гранью…
Мы всё считаем барыши,
Что не у нас лежат в кармане.
Блаженны плачущие… Как?
Мы голосим, себя жалея,
Страданья душ и тел никак
Леченьем не преодолея.
Блаженны кроткие… Молчим,
Когда не нас во тьме прессуют,
О толерантности
