не зашевелились и из них не вышла девчонка, которую они вчера спасли от насильников. Пока она осторожно приближалась к охотникам, гра Монссон пояснила:
– Она еще ночью нас нашла. Так и ходит весь день теперь за нами. Я надеялась, может, отстанет… Зря надеялась, видно. – Охотница, не поворачиваясь к девчонке, холодно поинтересовалась:
– Ну и чего тебе от нас понадобилось?
– Вы меня сами позвали! – удивилась девушка. При свете дня, с близкого расстояния плачевное состояние ее одежды сильно бросалось в глаза. Рубашка еле держалась на плечах и изобиловала дырами, а штаны, кажется, принадлежали раньше одному из тех, кто ее избивал накануне. По крайней мере они были девушке сильно велики – она подвязала их какой-то грязной веревкой, где-то подмышками, но штанины все равно были закатаны. К тому же вся одежда была покрыта пятнами засохшей крови. Из под коротковатых рукавов были видны покрытые синяками и ссадинами тонкие запястья. Обломанные ногти с траурной каемкой и заплывший глаз гармонично дополняли картину. Не смотря на все перечисленное, девушка показалась Акселю симпатичной. Он представил себе, как она будет выглядеть, если её отмыть и привести в порядок, и решил, что она, пожалуй, даже красавица – особенно его впечатлили волосы. Всклокоченные, коротко и неаккуратно обрезанные, они, тем не менее, были чистые и такого яркого, глубокого черного цвета, что юноша даже заподозрил, что они чем-то покрашены.
– Перефразирую вопрос. Зачем ты за нами шляешься? Я не могу назвать ни одной причины, почему я не пристрелила тебя еще ночью, когда ты зачем-то нашла нашу стоянку. Наверное, я надеялась, что ты исчезнешь сама и мне не придется пачкать руки.
Девушка, похоже, решила не испытывать больше терпения охотницы, поэтому перестала увиливать:
– Вы здесь не живете. Слишком чистые и у вас хорошие метатели. Вы прикончили моих хозяев, но не убили меня и не стали забирать трофеи. Значит, ничего ценного для вас у них нет. Значит, вы из-за стены. Я надеялась оказаться где-нибудь рядом, когда вы захотите отсюда уйти. И попробовать уйти вместе с вами. Ну или на худой конец хотела украсть один из ваших метателей.
– Какая обезоруживающая честность. – Ида наконец, отложила ложку и повернулась лицом к собеседнице. – А с чего ты взяла, воровка, что тебя за стеной кто-то ждет? Кому ты там нужна?
– Никто не ждет. – Пожала плечами девушка. – А те, кому была нужна, меня сюда продали. Но Пенгверн большой, может и не встречусь с ними больше. А вот здесь я как раз очень многим нужна. Те двое могли получить за меня тридцать чудесных золотых гульденов, если бы вы их не прикончили.
Аксель с трудом удержался, чтобы не присвистнуть. Тридцать гульденов его отец – уважаемый инженер – зарабатывает за три месяца. Очень серьезная сумма. А вот гра Монссон больше заинтересовало другое, взгляд ее стал еще более колючим:
– Что ты сказала о продаже? Не слышала раньше о том, что благородные жители Пепелища не брезгуют еще и этим.
– Я тоже не слышала,
