Извини, что затеяла этот разговор. Я просто не думала, что ты так серьезно настроилась.
– Теперь будешь знать, – уже успокоившись, проговорила ей подруга.
На дискотеке Инне быстро надоело. Глядя на пьяные лица девчонок и ребят, она ощутила себя одинокой. Ей захотелось уйти. Ни с кем не прощаясь, девушка пошла домой. Теперь она мечтала, чтобы скорее наступил понедельник.
«А ведь я люблю его. Я люблю его с первых минут, как увидела. Я любила его, но боялась признаться в этом самой себе. Какая я дура, что боялась любви», – вот уже в который раз повторила Дукатова, возвращаясь в этот вечер домой.
Дни бежали за днями. Уже прошел испытательный срок для Инны, и она теперь отрабатывала приемы, изучала удары. Каждый вечер девушка узнавала что-нибудь новое и, просыпаясь по утрам, мечтала, чтобы скорее прошел день. В деревне уже поговаривали об Инне и Игоре, но девушка старалась не обращать на это внимания.
27 июня, в понедельник, Инна пришла, как обычно, на тренировки. Ее встретила мать Игоря.
– Здравствуй, Инна. Игорь с отцом еще на сенокосе и приедут через час. Сын сказал, что если ты не хочешь ждать, то можешь идти домой.
– Я подожду его, тетя Галя. Может, мне помочь вам по хозяйству?
– Я сейчас вареники леплю. Если хочешь помочь, то помой руки и проходи, – просто ответила женщина.
Сидя за столом и делая вареники с картошкой, Инна стала расспрашивать об Игоре, о его детстве, юности. Как и каждая мать, Галина Михайловна любила своего сына и гордилась им. Она с радостью говорила о его спортивных достижениях, о своей семье.
– У нас в семье, – говорила Кропоткина, – заведено так, что каждый заботится друг о друге. Стараемся помочь друг другу. В дела друг друга не вмешиваемся. Каждый по своему смотрит на жизнь, у каждого свои интересы и убеждения. Стараемся воспринимать друг друга такими, как есть. Мне, конечно, повезло. Муж у меня непьющий. Бывает, на праздники пригубит рюмочку. Но чтобы он когда-то напивался и дебоширил – такого не было. Игорь тоже не пьет. Спортсмен. Он лучше кросс пробежит, чем пойдет на пьянку. Он и до армии не пил, а после службы – тем более. Изменился очень сильно. Уходил в армию совсем юнцом, а вернулся взрослым мужчиной. Взгляд у него посуровел. Стал реже улыбаться. О службе мало что говорит. А мне женщины про элитные войска чего только не рассказывали. Страх один. Что, дескать, берут солдат и выбрасывают с парашютами в тайге. Выживайте, как хотите. Игорь услышал об этом, только хмыкнул: «Это еще цветочки, мам». А у меня мурашки по телу. Как представлю себе: ночь, тишина, лес, никого вокруг, ты – один… Ужас. А сын смеется надо мной, говорит:
– Трусиха. Многие, кто из армии пришел, любят хвастаться, что и как было. А Игорь молчит, все в себе держит. У других ребят и армейские альбомы есть и знаки, какие-то военные, а у моего – только надпись в военном билете – «разведчик-диверсант». И то я тайком в военный билет заглянула, чтоб сын не знал. Он у меня строгий. Ну, да ладно об этом. Игорь всегда мечтал об армейской службе, повоевать где-нибудь. Мальчишка. Будто не знает, что столько
