безысходностью. Узнав, что парень впервые едет в Кировск и ничего не знает о поселке, соседка рассказала ему все, что знала. За шесть часов монолога женщины Игорь много узнал о поселке, где он собирался жить и работать, о его обитателях и нравах, царивших здесь.
– Ой, сынок, – тарахтела женщина. – Раньше-то как хорошо было. Крупный железнодорожный узел. Крупные магазины. Столько людей жило. Дворов, наверное… сейчас подсчитаю… Да, дворов пятьсот, нет, триста. Да, точно. Триста дворов. Школу построили четырехэтажную. Дворец культуры выстроили. Больницу увеличили по размерам. Многоэтажки даже построили, социализм ведь был. Совхоз работал. Все поля засеяны. Рожь, пшеница, рис. Колхоз лучшим в районе был. А потом, как началась перестройка, все стало разваливаться. Сначала совхоз, потом ремонтное депо закрыли. Мастерские разграбили. Магазин один остался, и то в нем кроме заграничных харчей ничего нет. Окорочка. Тьфу, тоже мне мясо.
– А люди, какие стали злые?! – продолжала она. – Раньше добрее были. В сто раз добрее. Одичал народ. Ни работы нет, ни денег. Только продавцы да милиционеры зарплату вовремя получают. Остальные – кто как, кто что вырастит, то и ест. А воровства-то стало… Сосед у соседа крадет. Дожились! Раньше как было? Случилась беда, к соседу за помощью бегут. А сейчас что? Разбрелись все по кучкам. Каждый сам по себе. А молодежь какая, а? Ой, мне эта молодежь! Пьют ведь все. Девки курят больше парней. А как одеваются, а? Словно не на улицу вышла, а из постели выпрыгнула. А матерятся-то как, ужас! Я таких слов даже не слыхала.
– А вы не знаете, почему? – неожиданно спросил Кропоткин, терпеливо слушая этот монолог.
Сидящая перед ним женщина относилась к тому типу людей, которым никогда ничего не нравится.
– Как почему? – сбилась собеседница. – Так ведь от безысходности они такие. Им же некуда пойти. Ни кино нет, ни развлечений никаких. Только дискотека осталась, где все до одного пьяные. Дерутся постоянно, даже девки кулаками размахивают. Совсем с ума посходили.
– Вас послушать, так не поселок, а сборище алкоголиков, – улыбнулся парень. – Неужели нет ничего хорошего в селе, а все люди плохие?
– Ну почему же? – запротестовала соседка по купе. – Есть, конечно, и хорошие семьи, но мало таких. Семьи, в основном, неполные. Девчонок много: и хороших, и плохих. Да вы в любую деревню загляните, там то же самое. Вымирают села. Молодежь уезжает в города и не возвращается. Да и что им здесь делать? Ни работы, ни денег, ни жилья своего. Одни старики остаются. Без поддержки, без помощи и защиты… Вот к одним залезли в огород ночью и весь урожай унесли. Что теперь старикам есть? А наркоманов-то сколько развелось?
Кропоткин слушал это все несколько часов. Имена, фамилии, факты – всё прочно откладывалось в его памяти. Стало понятно, кто имеет власть в поселке, кто представляет угрозу. Самый главный, неутешительный, вывод, который сделал Игорь, – его ждало «болото». Ему предстояло работать там, где процветает пьянство и бескультурье, где легко уничтожают людей и расправляются
