и „сциентистской“ (от science – наука). Основной предмет их полемики – вопрос о соотношении философии и науки, возможность рассматривать философию как разновидность научного познания мира».
Содержание и различие этих двух концепций философии и ее взаимоотношения с наукой К. Х. Момджян характеризует следующим образом.
Первая концепция: «… философия никогда не была и никогда не будет наукой… В отличие от науки философию интересует не устройство окружающего нас мира, а смыслы человеческого бытия в нем, фундаментальные ценности нашего существования – добро и зло, справедливость и несправедливость, должное и недолжное, благое и пагубное. Эти вечные вопросы, томящие человеческий дух, как небо от земли отличны от „тьмы низких истин“, изучаемых наукой. В отличие от философии последняя представляет собой занятие сугубо прагматическое. Наука не интересуется тайной человеческой „заброшенности“ в мир и прочими „отвлеченностями“. Ее конечная цель – свод практически полезных сведений, позволяющих обустроить видимый мир в интересах „комфортного проживания“ в нем. Поэтому, называя философа ученым, вы наносите ему тягчайшее оскорбление, ибо ученых в истории человеческой культуры „пруд пруди“, в то время как подлинных философов, учивших человечество мудрости бытия в мире, а не способу обустройства ватерклозетов, можно пересчитать по пальцам… В отличие от науки, адресующей свои суждения узкому кругу профессионалов, философия открыта любому мыслящему человеку, который стремится понять свое место в этом мире, открыть назначение своей жизни, ее смысл и направленность. Положения философии принимают и отвергают не только умом, но и сердцем, правильность ее суждений каждый определяет сам, не прибегая к специальным научным процедурам „верификации“, т. е. проверки на истинность». /87/
Вторая концепция: «Альтернативная сциентистская точка зрения исходит из убеждения в том, что философия в своих подлинных проявлениях всегда была и всегда будет наукой. Философов этой ориентации отнюдь не оскорбляет уподобление их ученым; напротив, они гордятся тем, что представляют „царицу наук“, занимающую особое главенствующее место в системе научного знания. Конечно, это не мешает философам расходиться во взглядах на то, что именно должна изучать философская наука: является ли ее предметом анализ сущего в тех аспектах его целостного существования, которые выпадают из поля зрения частных наук, ограниченных своим конкретным предметом; или же философия должна ограничиться анализом возможности познания человеком мира, универсальных способов и приемов такого познания (т. е. ограничиться чистой гносеологией, уступив всю онтологическую проблематику конкретным наукам) и т. д. Эти споры, однако, не меняют убеждения философов в научном характере своего занятия, отрицать который, с их точки зрения, могут лишь несерьезные люди, выдающие за философию некий „поток сознания“ (состоящий из несистематизированных ассоциативных суждений обо всем на свете – нередко нарочито непонятных, чтоб
