того самого гаража в Гуадалахаре, предварительно с ног до головы разрисовав аэрографом. Нет, его бы живьём посадили в опалубку нового фундамента взорванного им гаража и залили бы цементом в присутствии публики. Предварительно обжарив в банановом масле. Или в арахисовом. Гараж, достроив, дон Фелипе подарил бы наследникам бывшего хозяина, а его авторитет, и без того немалый, поднялся бы ещё чуть выше.
Но Ольварру обеспокоила надпись на стене гаража. Октябрь никак не должен был знать о его секретных играх с могущественной структурой. Это стало бы страшным оружием против него, начнись между ним и Октябрём война. Если с умом повести дело – а Ольварра не сомневался, что даже у сумасшедшего придурка ума бы на это хватило, а не хватило бы у сумасшедшего придурка – хватило бы у тех, кто уже оплачивал кровавую карусель Октября, на чьи деньги (немалые) сумасшедший придурок партиями закупает все эти весёлые и шумные игрушки – дон Фелипе пал бы жертвой даже не свирепости «Съело Негро», а собственных потаённых игрищ.
И Тихий Дон предпочёл попытаться договориться с бешеным ублюдком. Исписанную стену вместе со всеми автомобилями, которые за той стеной находились, он распорядился взорвать.
Впрочем, совсем безнаказанным взрыв лимузина не остался: через две недели взлетела на воздух база отдыха «Съело Негро» в горах дружественной им Гватемалы. Постарались венесуэльские поставщики из дружеского расположения к дону Фелипе. Дон Фелипе потом ночь не спал, проклинал эту латинскую привычку дружить. Но, поскольку, во-первых, из видных террористов никто при этом не погиб, а сгорело только с десяток поваров и официантов, да ещё российский инструктор по боевым действиям в джунглях, и, во-вторых, парням из Венесуэлы не пришло в голову писать аэрографом на заборе соседнего здания – учебного центра колумбийской организации М-19 ‑ имя Тихого Дона, большого продолжения эта вендетта не получила.
Но Октябрь остался, о чём дона Фелипе вскоре известила новая записка. Изловить ублюдка и размолоть в муку – медленно, начав с мизинцев – в принципе, ничего невозможного в этом не было, но дон Фелипе – не господь бог, он бы за шесть дней не управился.
Тогда он и поручил организовать ему личную встречу с главарём террористов.
Встречу организовал другой дон – Ригоберто Бермудес. Происходила она в городишке Агуаскальентес, где у Ригоберто была резиденция, и где он был в состоянии обеспечить высоким договаривающимся сторонам стопроцентную безопасность.
Поговорили они коротко и по-деловому. При личном общении Октябрь проявил вменяемость, которой дон Фелипе никак от него не ожидал.
‑ Чего ты хочешь? – спросил у него Ольварра.
‑ Денег, ‑ ответил он, усмехнувшись. – Миллионов десять североамериканских долларов. Мне дорого обходится содержание моих людей. И мне странно, что ты этого не понимаешь. На тебя ведь тоже работают много людей.
‑ Мои люди сами
