Пров.
От одного упоминания вслух этого имени у Андрея по спине поползли мурашки. Как будто он сам звал его. Просил прийти, появиться. «Вий, Вий, позовите Вия!» – вспомнилось ему. Нарисовать вокруг себя круг мелом? Хотя от Вия он как раз и не помог. Дался ему этот Вий. Ему Пров нужен. Вернее, не нужен он ему. Ему нужно лишь узнать, кто он такой.
– Я вспоминаю только одного Прова, – послышался в трубке голос матери.
Андрей вздрогнул. Неужели? Все, оказывается, было так просто. Надо было только спросить маму. Сейчас ему казалось, что, возможно, бабушка действительно упоминала это имя при жизни. Тогда все объяснимо: нехороший сон, легкое расстройство сознания. И в голове его смешались бабушка и имя Пров. Сейчас мама скажет ему, кто он был такой.
– Ну? – спросил он с нетерпением.
– Да, только одного Прова, – задумчиво, очевидно, все еще перебирая в мыслях воспоминания, проговорила мама. – У Некрасова, в «Кому на Руси жить хорошо». Помнишь начало? «В каком году – рассчитывай, в какой земле – угадывай…» Дальше не скажу дословно. Но там был Пров. Эту фразу я помню точно: «А Пров сказал: царю…»
– Мама! – взмолился Андрей.
– Что? Ты же сам просил меня вспомнить, не знаю ли я какого-нибудь Прова.
– Мам, но настоящего Прова. Я же сказал, что о нем говорила бабушка.
– Она вполне могла цитировать тебе Некрасова, – резонно заметила в ответ телефонная трубка. – Твоя бабка, между прочим, если ты не забыл, отработала тридцать пять лет учительницей русского языка и литературы.
– У-у-у-у, – завыл от бессилия Андрей.
– Чего ты воешь, дитятко? – огрызнулась мать. – Убаюкать тебя, что ли? Юльки с тобой нет?
– Нет, – буркнул Андрей.
– А что так? Она сегодня звонила мне. Спрашивала, нужно ли мыть мясо перед жаркой.
Андрей фыркнул.
– И зря фыркаешь. Она старается.
– Ладно, ладно, – отмахнулся Андрей.
Ему почему-то стало жалко Юльку. И он понял, что все-таки зря не удержал ее сегодня. Бог с ним, с мясом. И с пельменями, которые она, по-видимому, размораживает. Не в пельменях, в конце концов, семейное счастье. Но мысли его тут же вернулись к главному предмету его разговора с матерью.
– Но мам, – протянул он обиженно, – может, был какой-то Пров в нашей семье, в Таганроге, где вы жили?
– Может быть, в Таганроге и был какой Пров, – фыркнула трубка. – На триста тысяч населения. Видишь ли, я не всех там знала.
– Ну постарайся вспомнить. Бабушка могла с ним работать. Или он жил по соседству. Кто-то, о ком бабушка могла говорить со мной. Только не литературный герой, я тебя умоляю.
– Ладно, ладно, я подумаю еще, – согласилась мама.
– Ну? – нетерпеливо переспросил Андрей после минутного молчания в трубке.
– Не торопи меня. Эта трубка возле уха меня раздражает. Дай мне спокойно подумать.
