тетка. Хорошо ее помню. Русоволосая, красивая, статная. Мы небогато жили, а в бедные дворы сваты заходили редко.
Тетка рассказывала, что в год замужества загадала сон на Рождество. Конечно, на суженого, на кого еще. Но ночью никто не приснился. Дети только в лесу игрались. Один мальчишка худой и высокий подошел к ней и взял за руку. Спросил что-то, но что – не помнила. Околесица, а не сон.
Когда пьяные сваты привели жениха, Маша охнула. Где-то она этого мальчишку видела. Худющий, высокий, но с недетскими глазами. И взгляд: спокойный, твердый. Как у мужика. Тут она и припомнила рождественский сон.
А Матей потом признался, что захотел ее, как женщину. Впервые в своей жизни.
Посмотрели они друг на друга и протянули руки навстречу.
Стали молодые на хуторе жить. Понемногу Матей мужал. Через год у них ребеночек появился – моя двоюродная сестра Вера. Хозяйствовал Матей справно, хотя по годам совсем еще ребенок.
Бывало, заиграется с соседскими ребятами: бегает, прыгает, кричит. А Маша посмотрит из оконца на наливающийся мужской силой торс, на барашки смоляного чуба и незаметно от детворы поманит Матея рукой. Тот прибежит, запрыгнет на печь, поворкует с женой по-мужски и опять к ребятам.
Потихоньку Матей вырос. Щуплый паренек обратился в красавца мужчину. Девки и бабы все чаще его долгими взглядами провожали. Повезло Машке. Вот тебе и бесприданница! Но Матей только жену любил. Может мать она ему чем-то заменяла. Кто знает. А уж Маша его как любила! Кость в нем была. Крепкая. Мужская.
Однажды ночью к ним воры прокрались. Один в сенцах споткнулся, ударился о корыто, а второй по крыше в это время лез. Мария услышала шум и мужа разбудила. Вышел хозяин в сенцы в исподнем. Вор его увидел и быстро во двор юркнул. Тут Матей и услышал, как кто-то по крыше крадется. Влез на чердак и кулаком по крову снизу ударил. Нога злодея через солому и провалилась. Обхватил Матей добычу руками, к себе потянул и кричит жене: «Маня! Скорее неси топор! Рубить буду!»
Завопил грабитель. Вцепился руками в солому, но вырваться не может. А Маша сначала онемела от страха, а потом обхватила ноги Матея и тоже орет что есть мочи: «Оставь его! Не бери кровь на душу».
Долго они так кричали, пока вору все же удалось вынуть ногу из сапога, скатиться по крыше и убежать в лес.
Три месяца потом Мария не разговаривала. Голос пропал.
Никогда и ни в чем Маша не перечила мужу. Но после такого случая в лесу она жить не захотела. Тряслась от страха по ночам, почти не спала. Вздохнул Матей: лес ему как дом родной, но жена роднее. Купили они дом посреди деревни и переехали с детьми и хозяйством ближе к родственникам. Наши дворы оказались рядом.
А потом война началась. Матея поваром на фронте определили.
Когда дядька из дома ушел, Маша его вещи не стирала. Вынет из сундука рубаху – и долго нюхает мужний пот, а потом прикладет
