только кажется, брат Холли, – отвечал он. – Память возвращается к тем, кто ушел далеко вперед на Пути. Вот я совсем забыл об этой армии, а когда ты мне прочитал данный отрывок, вспомнил. Вижу, как сейчас: стою я с другими монахами у статуи Будды, а мимо идет войско. Оно не велико. Много солдат умерло в пустыне или убито. Их преследуют дикие племена, и они бегут от них. Их смуглый полководец пришел и потребовал приюта для своей жены и детей. Тогдашний настоятель ответил, что по уставу мы не можем приютить под своей кровлей женщин. Тогда вождь пригрозил сжечь монастырь и убить всех монахов. Так как умершие насильственной смертью перевоплощаются в животных, мы предпочли нарушить устав и позже испросить у Великого Ламы отпущение греха. Я не видел царицу, но, увы! Я видел жрицу этого народа.
– Почему ты говоришь об этом с сожалением? – спросил я.
– Я забыл про войско, но про нее не забыл. Она долго была препятствием на моем пути к берегу спасения. Я был в то время смиренным монахом и убирал светлицу, когда она вошла и сбросила с себя покрывало. Она заговорила со мной и спросила, не рад ли я, что вижу женщину. Она была прекрасна, как заря, как вечерняя звезда, как первый весенний цветок. О! Я грешный, грешный человек! Вы считали меня святым, – я же только низкое существо. Эта женщина, если только она женщина, зажгла в моем сердце пламя, которое не хочет погаснуть. – Слезы потекли из-под очков Ку-ена. – Она заставила меня поклоняться ей. Расспросив меня подробно о моей вере, она сказала:
– Итак, твой путь – путь Отречения, и твоя Нирвана – Ничто. Разве эта цель стоит такого тяжелого труда? Я покажу тебе более отрадный путь и богиню, более достойную поклонения.
– Каков же этот путь и что это за богиня? – спросил я.
– Путь Любви и Жизни, который все создает, создал и тебя, искателя Нирваны. Моя богиня – Природа.
Когда я спросил, где эта богиня, женщина приняла царственную позу и сказала:
– Это я… Поклонись мне!
И я пал перед нею ниц и целовал ее ноги, а потом бежал от нее с разбитым сердцем и краской стыда. А она со смехом закричала мне вслед: «Вспомни меня, когда перейдешь в другой мир, о служитель святого Будды! Я меняюсь, но не умираю. Я найду тебя даже в Давашане, потому что ты мне поклонился».
И это правда, братья мои. Мне отпустили мой грех, я искупил его страданиями, но я не могу избавиться от нее и не знаю мира.
С этими словами Ку-ен закрыл лицо руками и зарыдал. Странно было видеть восьмидесятилетнего старца плачущим как дитя из-за прекрасной женщины, которую, как ему казалось, он видел в своей прошлой жизни две тысячи лет тому назад. Но мы с Лео глубоко сочувствовали ему. Больше мы от него ничего не могли добиться. Он не знал, какую религию исповедывала жрица. На следующее утро она ушла вместе с войском на север. На наши расспросы Ку-ен отвечал, что на севере по ту сторону гор живет племя огнепоклонников. Лет тридцать тому назад один из братьев, желая уединиться, взобрался на высокую вершину, откуда он видел огненный столб. В то же время в монастыре
