Самая короткая ночь. эссе, статьи, рассказы. Марина Григорьевна Бойкова-Гальяни
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Самая короткая ночь. эссе, статьи, рассказы - Марина Григорьевна Бойкова-Гальяни страница 22
![Самая короткая ночь. эссе, статьи, рассказы - Марина Григорьевна Бойкова-Гальяни Самая короткая ночь. эссе, статьи, рассказы - Марина Григорьевна Бойкова-Гальяни](/cover_pre186633.jpg)
Или история с трупами – это история, в которой вообще никакой любви отродясь не было, а был грех гордыни, ревность, дурь, блажь и прихоть, а если по-научному – невроз.
…Жаль, если героям повести пришлось бросить нажитое и бежать дальше. Туда, где нет генералов, начальства, помещиков и прочей мешающей жить погани.
Жаль, что я не знаю их потомков. Скорее всего, они живут среди нас, но позабыли предков. А что? Обычные крестьяне, не выдающиеся личности, и даже не сексуально озабоченные помещики. Что же их помнить? Таких уже правнуки забудут.
А как приятно было бы происходить от этой пары! Что не происхожу от Рюрика, никогда не жалел, а вот что не от этих – жалею. Происходил бы – хвастал бы немеряно, всем везде бы рассказывал. И повесил бы парный портрет.
А пьесы мистера Шекспира? Истории про невротиков, которые друг друга режут и травят? Они для прыщавого барина. Для бездельников, вместо занятия делом чешущих жопы, а по научному – анусы.
Смерть
Олегу Широкому, человеку хорошему и умному, с глубоким уважением и любовью,
ПОСВЯЩАЕТСЯ.
― От бандеровцев власовцам ― привет! ― говорит мой друг Олег Широкий, и поднимает стакан.
– От власовцев бандеровцам! ― отвечаю, ударяя своим стаканом о емкость Олега.
Олег только что рассказывал, что в 1939 году НКВД живьем закопало всех гимназистов обоего пола в городе Самборе. Рассказал и с удовольствием слушал, что я говорю об этом на двух языках.
– А по-польски умеете?
Развожу руками, ― нет, польского я совсем не знаю. Да и беден этот язык необходимыми выражениями. Странно даже, что для Олега я ― львовский поляк, по отцу. Что для эстонцев я немец, ― никаких возражений, прибалтийским немцем я себя чувствую частенько. А вот польский отец никогда не воспитывал меня. Он просто мелькнул… Я и не помню его. Был – и не был. Я никакой не поляк.
Олег рассказывает, что его дед шел в украинском ополчении из города Самбора во Львов, но не успел – заболел тифом.
– Еще во время ТОЙ войны…
Я понимаю, про какую войну речь ― про войну за Львов 1918 года. Тогда поляки, в основном молодежь ― гимназисты, студенты ― выбили из города немногочисленные украинские отряды. Людей фатально не хватало: война вымела мужчин из города. В ополчение шли и девушки, брали винтовки. А потом подошли украинские отряды со всей страны. Двести мальчишек и девчонок держались, сдавая улицу за улицей, устилали улицы родного города крестами человеческих тел. Потом подошли сформированные Пилсудским части, убили много украинцев,